Сотни научно-исследовательских учреждений разрабатывают методы создания на предприятиях благоприятной социально-психологической атмосферы, которая способствует росту производительности труда. В США ежегодно публикуется около 300 научных работ по этой проблеме.
В Западной Европе только по психологии взаимоотношений в малых группах ежегодно выходит свыше 150 исследований.
Виктор Кудрявцев и Борис Чехонин рассказывают, что «за четыре года существования психологического центра на заводах „Мицубиси дэнки“ не было ни одной забастовки, хотя заработная плата низкая, а стоимость жизни в Осаке, как и повсюду в Японии, неудержимо растет… И все же с подлинными масштабами бизнеса на психологии, — продолжают они, — мы познакомились не в Осаке, а в токийском управлении компании „Мицубиси дэнки“. Там мы узнали, что психологическая обработка возведена в культ на всех двадцати предприятиях этого электротехнического гиганта. У компании твердое правило: каждый руководящий работник обязан овладеть началами психологии. На особых курсах руководители производства постигают премудрости сложного искусства — работы с людьми».
Это искусство усилиями психологов все больше и больше превращается в строгую науку. Центральное место здесь занимает психология взаимоотношений в малых группах. Недаром симпозиум под таким названием на XVIII конгрессе психологов проходил в переполненном актовом зале МГУ.
То, что представляется таким важным капиталистам, что приносит пользу даже в условиях непримиримых классовых противоречий, конечно, с еще большим успехом может быть использовано в социалистическом обществе. Недаром исследования структуры и динамики коллективов, эмоционального климата в группе, психологической совместимости стоят теперь в центре внимания наших социальных психологов.
Мы говорили, что человек всегда ощущает себя частью общества, частью целого. Но все-таки одно дело быть наедине с самим собой и совсем другое — находиться в массе, среди людей. Здесь, во-первых, меняется сам человек — его реакция на окружающий мир, его чувства, мысли, даже лицо; во-вторых, возникают совершенно новые психические явления, которые могут существовать только в самом процессе непосредственного общения.
Недаром еще первые социальные психологи говорили о «массовой душе», «коллективной душе», «душе толпы». Мы, конечно, не соглашаемся с объяснениями, которые они давали, но сами явления подмечены довольно верно. Вот одно из таких описаний: «Каковы бы ни были индивиды, составляющие ее (толпу. — Я. К.), каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум, одного их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности».
Конечно, влияние массы на личность здесь абсолютизируется. Самостоятельный, волевой, убежденный в своей правоте человек не растворяется в массе, но даже у него многое меняется в результате взаимодействия окружающими людьми.
В книге Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского «Солдатский долг» описывается такой случай.
…В первый год войны, в конце июня, группа наших войск вела тяжелые оборонительные бои в районе Ярцева. Командующего обеспокоило, почему наша пехота, находясь в обороне, почти не ведет ружейного огня по наступающему противнику. «…Решил, — вспоминает К. К. Рокоссовский, — лично проверить систему обороны переднего края на одном из наиболее ответственных участков… Добравшись до одной из ячеек (по принятой тогда системе каждый солдат находился в отдельном окопчике. — Я. К.), я сменил сидевшего там солдата и остался один.
Сознание, что где-то слева и справа тоже сидят красноармейцы, у меня сохранилось, но я их не видел и не чувствовал. Командир отделения не видел меня, как и всех своих подчиненных. А бой продолжался. Рвались снаряды и мины, свистели пули и осколки. Иногда сбрасывали бомбы самолеты.
Я, старый солдат, участвовавший во многих боях, и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо. Меня все время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнездах или уже покинули их, и я остался один. Уж если ощущение тревоги не покидало меня, то каким же оно было у человека, который, может быть, впервые в бою!