Он посмотрел на Кремнева, сейчас в его глазах явно читалось огромное чувство превосходства.
Кремнев стиснул зубы.
— Вы думаете, Эмир-хан, вы все предусмотрели?
— Думаю, да.
Кремнев выхватил пистолет и приставил ко лбу Эмир-хана.
— А это вы предусмотрели?
Эмир-хан даже не шелохнулся.
— И это предусмотрел. С самого начала нашей партии на вас нацелена винтовка моего снайпера. Сразу после того, как вы выстрелите, вы умрете.
— А почему вы думаете, что я не выстрелю?
— Потому что в таком случае у вас не останется шансов. А вы из тех людей, которые привыкли хвататься даже за самую тонкую соломинку.
— Вы ошибаетесь.
Эмир-хан пожал плечами.
— Если я ошибаюсь, то вы сейчас выстрелите, и мы оба умрем. А если я прав, то вы сейчас положите пистолет, и мы оба останемся живы. Вам всего лишь надо сдаться. Как я только что сделал в шахматной партии. Это непросто, но иногда надо уметь сдаваться.
Почти минуту они молча смотрели друг другу в глаза.
Как ни противно Кремневу было это признавать, но он понимал, что Эмир-хан прав. Он проиграл.
Кремнев поставил пистолет на предохранитель и положил на стол.
Тогда снайпер, наблюдавший эту сцену в оптический прицел, нажал на спуск, и выстрелом Кремнева отбросило на землю.
Полковник Уколов вошел в кабинет Рокотова. Генералу хватило одного взгляда, чтобы понять — операция провалилась.
— Владимир Тимофеевич, только что поступили сведения… — Уколов опустился на стул.
— Что случилось?
— Вся наша группа уничтожена.
— А Кремнев?
— С ним нет связи.
Рокотов налил воды и залпом выпил весь стакан.
— Тело?
— Тело не обнаружено.
— А остальные тела?
— Остальные тела найдены на въезде в аул, где происходила встреча. Милицию вызвали местные жители. У всех перерезано горло.
Рокотов встал из-за стола и подошел к окну. Уколов тоже налил себе стакан воды.
— Отправьте туда несколько отрядов, пусть прочешут все окрестности. Мы должны найти этого гада.
— Уже отправили, пока никаких результатов. А прочесывание территории может занять месяцы.
Рокотов вернулся за стол и полез за таблетками.
Уколову показалось, что генерал изменился на глазах. Сейчас он больше походил на пенсионера, которому задержали пенсию, а не на генерала Рокотова.
Рокотов проглотил таблетки, запил водой.
— Идите к себе, Николай Георгиевич. Мне надо подумать.
Уколов встал.
— Владимир Тимофеевич, как только появятся какие-нибудь сведения, я тут же сообщу.
Рокотов махнул рукой.
— Да-да, Николай Георгиевич. Конечно.
Уколов вышел из кабинета.
Проходя через приемную, он мельком увидел в зеркале собственное отражение и понял, что сам выглядит не лучше Рокотова.
Глава девятая
Кремнев очнулся от сильного животного запаха, бившего прямо в нос. Открыв глаза, он увидел под собой камни, медленно уходившие назад. По камням равномерной поступью двигались лошадиные ноги.
Кремнев попытался пошевелиться, но не смог. Плечо пронзила зверская болы Он попытался повернуть голову, это у него получилось.
Сознание постепенно возвращалось.
Он вспомнил свою шахматную партию с Эмир-ханом, пистолет, приставленный к голове.
Потом он положил пистолет на стол.
Дальше был туман.
Кремнев тряхнул головой, пытаясь сфокусировать зрение.
Они двигались по узким тропкам, со всех сторон нависали горы, и Егор Кремнев был крепко привязан к лошади.
Голова раскалывалась. Он попытался восстановить последние события. Что было еще?
— Ваши люди мертвы, — сказал Эмир-хан.
Значит, операция провалилась, а его взяли в плен и везут неизвестно куда. Хотя, если судить по труднодоступности их дороги, его везли на секретную горную базу Эмир-хана.
«Куда ты так стремился попасть», — подумал Кремнев.
Он попытался посмотреть на часы, чтобы определить, как долго они уже едут, но это у него не получилось. Руки были крепко стянуты под брюхом лошади.
Во рту пересохло.
Он несколько раз сглотнул, но от этого только сильнее захотелось пить.
Кремнев попытался повернуть голову вперед, чтобы понять, сколько человек в отряде. Но постоянно изгибавшаяся тропа, по которой они ехали, не позволяла увидеть отряд целиком.
Он подумал про погибших.
Он так и не узнал их имен и лиц.
Как будто этих людей вовсе не существовало.
— Воды, — услышал он собственный хриплый голос. — Дайте воды.
Кремнев удивился.