— А где Мелентьев? Как всегда… Кто ему звонил, я спрашиваю, кто, у него все документы, гастрольное удостоверение… Выехал, куда выехал, на ком, в конце концов… Распутин меня убьет, прямо здесь, на вокзале, понадейся на идиотов, и сам окажешься в их компании.
Я стояла в сторонке и не произносила ни слова. Как говорится, из огня да в полымя.
— А где Распутин? — спросил главный крикун группы.
— Еще не было, — ответил молоденький мальчик, которого я сразу узнала по множеству фотографий в газетах. — Но он тоже выехал, я звонил ему домой.
— Слава богу, может, Мелентьев приедет раньше. Это мое спасение.
И тут он подошел ко мне. Спросил:
— Простите, девушка, а вы кто?
Я — это я, — мне захотелось плюнуть ему в толстую морду. Может, развернуться и уехать домой? Сегодня мне все позволено. Плевать я хотела на этих пацанов.
— Что значит: «Я — это я», а я — это я…, - начал он, но тут подкатила машина, которую в Москве знали многие — красный «Ниссан Патруль» Распутина. Это спасло меня от допроса, а незнакомца от оскорбления.
Распутин подошел к желтолицему и спросил:
— Все в порядке?
— Почти.
— Почему — почти?
— Поезд еще не ушел. Поэтому я еще не чувствую себя оставшимся в живых.
— Может, хватит тупых розыгрышей? В чем дело? Его, как я поняла, администратор или еще не знаю там кто, сказал:
— Нет Мелентьева. У него все.
Он зря это произнес. Распутин тут же бросился к нему и чуть не ударил. Но подошла машина и из нее почти выпал измочаленный господин лет этак двадцати.
— Смотрите, вот он! — закричал человек, знакомый мне по фотографиям. — Если ты еще хоть один раз опоздаешь, будешь жить улице! — прокричал Распутин. Его рука выпустила из удушающих;, объятий человека с раскосыми глазами. И тут же произнес:-; Быстро к вагонам.
Я начала понимать, что пройдет несколько мгновений, o и я останусь одна у входа на перрон. Я подбежала к Распутину.
— Добрый вечер, а вот и я, — сказала я ему.
— А, это вы? — он испытующе на меня посмотрел, как будто только увидел.
— Мы, кажется, сегодня должны уезжать? — спросила я поняла по его взгляду, что видит он меня впервые.
— С вами? — его глаза так смотрели на меня, что мне сделалось не по себе.
— Ничего не понимаю, — сказала я и собралась дать обратный ход. На кой фиг ты мне сдался, мальчик, я сейчас пойду к себе домой, отдохну. как следует, мне трижды наплевать на сумасбродную тусовку, и на тебя самого тоже. Я взяла свою сумку и собралась уже было уйти, как он вдруг закричал: — Автандил, прошу проводить даму в купе.
В его глазах заскакали черти, мне захотелось перекреститься, не зря я наслушалась о нем всякого.
— И размести с нормальными людьми.
Я пришла в себя в купе. Стояла удушающая жара. Настроение — паршивейшее. Хоть ты возьми и выйди из поезда.
И тут в купе вошел молодой долговязый человек с длинными, спадающими на лоб волосами, знакомый мне по всем фотографиям и плакатам «Супера». Чего-чего, а этого у них масса. Он протянул мне руку и коротко, но неожиданно представился:
— Михал Михалыч…
Я тоже назвалась и подумала: господи, на, вид-то не больше шестнадцати-семнадцати лет, и вдруг Михал Михалыч. За ним ввалились высокая длинноногая дамочка и пухлый парень, напоминающий Атоса из «Трех мушкетеров» — вьющиеся волосы! до самых плеч, широкое улыбающееся лицо, чуть вздернутый широкий нос.
— Знакомься, Вика, это наш Валерий с буквой «ф» посередине, он лучший звукач планеты, он из тебя такую конфетку сделает, что ты сама не узнаешь, если, конечно, ты найдешь подходы к его суровому сердцу. Сделать это очень трудно. Его любимая жена Марина всегда с ним. И, скажу тебе, очень наблюдательна…
Валерий с трудом расставил в купе многочисленные свои вещи, буркнул:
— Кончай, Михалыч, бодягу, а ты, Вика, гони фанеру, я люблю, чтобы все при мне было.:.
— Я отдала ему записи, он аккуратно разместил их в дипломате со многими ячейками.
— Вот теперь я спокоен, вот теперь ты у меня запоешь… Он что-то еще хотел сказать, но Марина его прервала и повернулась к Михалычу:
— А кто мне обещал фирменные сигареты…
— Это пожалуйста, в очень ограниченном количестве, я полностью разорен на походах в «Березку». Так дерут, что в голове не укладывается — он полез за своим безразмерным мешком с надписью «Метро».
— Не надо, Михалыч, — сказала я. — У меня много сигарет, на поездку хватит.
Я протянула Марине пачку «Мальборо».
— 0, у нас очень приличный новичок, — в голосе у Михалыча прозвучал неподдельный восторг. — По-моему, такой впервые…