«Я обещаю тебе, скоро ты узнаешь, что такое вечная и всепоглощающая любовь, дорогой мой. А для верности закреплю это все прекрасным катализатором, для стимула»
«И как же действует катализатор?»
«Из стадии страсти резко кидает к нежности и желанию прожить рядом всю жизнь. Я приду к тебе вечером и расскажу подробнее, надеюсь, веник висит там же»
Сложив записку, я решила отправить ее тем же способом и, уронив на пол, небрежно подтолкнула магией, но бумажный комок внезапно встретил преграду. Мои глаза быстро метнулись от ботинок к лицу ректора, который нахмурившись, взмахнул рукой и заставил записку взлететь вверх и оказаться в его руке. Я мысленно порадовалась, что не стала писать о привороте открыто, Айк был расслаблен, тоже понимая, что в записки нет ничего опасного. Только вот ректор, развернув листок, неожиданно нахмурился и бросил сначала на меня, а потом на Айка, недовольный взгляд.
— Впредь занимайтесь своими личными разговорами вне занятий, — сухо велел он, скомкав в своей руке листок, и между пальцами мелькнул всполох огня, мгновенно превращающий послание в пепел.
— И что там было? — послышался наглый вопрос Исара, в голове которого сквозило что-то еще.
— Я думаю это не ваше дело, — отрезал мужчина, за что я была ему благодарна, но тон его оставался недовольным. Когда он бросил на меня последний взгляд, двигаясь вперед по проходу, на стол передо мной вновь опустился сложенный листок от парня, сидевшего впереди. Несложно было догадаться, что в этот раз писал Исар. Прежде чем развернуть ее, я покосилась на мага, продолжавшего говорить и двигаться между рядами и, убедившись, что он не смотрит в мою сторону, развернула листок.
«Ты только моя и ничья больше» Всего одно предложение и по моей коже пробежались мурашки. Это уже не напоминало милую записку влюбленного парня, в словах сквозил знакомый мне прежде, жестокий и беспринципный Исар. Может действие отворотного зелья ослабло, и он снова стал собой? А что если эффект наступает не сразу? Но тогда содержание записки было бы другим. Возможно, я смотрела на эти слова слишком долго, поскольку тычек локтя Айлин застал меня врасплох, и когда я подняла глаза, то увидела, что ректор Дакар смотрит в мою сторону. Я быстро стала комкать листок, но тот взмахнул рукой и он вылетел из моих ладоней, направляясь прямо к нему.
— Адептка Аро, в вас есть хоть капля уважения к учебному процессу?
Я чувствовала охватившее меня смущение и еще неизвестно от чего сильнее, от того что вновь попалась спустя пару минут или от содержания записки, которую сейчас читал мужчина, брови его приподнялись и он снова скомкал листок, оставляя от него лишь пепел.
— Если это не наше дело, — вновь вмешался Исар, — почему тогда вы, прежде чем сжечь их, читаете?
Казалось эти слова застали его врасплох, кашлянув, ректор вместо ответа продолжил свою лекцию, большую часть времени не спуская с меня пристального взгляда.
Я надеялась, что больше он об этом не вспомнит, но когда урок закончился, спокойный голос приказал мне задержаться. Я поймала сочувствующий взгляд Айлин, которая наверняка дождется меня за дверью, и пошла к столу ректора. Мимо меня прошел Исар, нарочно перегородив мне дорогу, но я, проигнорировав парня, скользнула между партами, перебираясь в соседний проход, и достигла цели.
— Вы что-то хотели адепт Росс? — поинтересовался ректор у Исара, заметив, что тот до сих пор не покинул кабинет. Парень какое-то время сомневался, а потом покачал головой и тоже вышел за дверь. Я надеялась, что он не будет дожидаться меня снаружи.
— Извините, — тут же выпалила я, — больше никаких записок на занятиях.
— На самом деле это не единственное, о чем я хотел поговорить.
Вновь напряглась, почувствовав серьезность, с которой говорил мужчина, а когда его рука вновь взметнулась, плотнее затворяя дверь кабинета, с губ сорвалось то же заклинание что и вчера. Он не хотел, чтобы нас кто-то слышал.
— Итак, Шета должен поверить, что мы… вы влюблены в меня, а я в вас.
Неловкость вернулась, когда я поняла, куда повернулся разговор.
— Я… попробую.
— Нет, — отрезал мужчина, огибая стол, — у нас второй попытки не будет, нужно не пробовать, а действовать осторожно. В первую очередь не нужно сразу говорить ему о том, что я вам нравлюсь, он сразу разгадает подвох.
Я бы тоже на месте Шете нам не поверила.
— Что тогда делать?
— Я долго думал вчера ночью о нас… — ректор запнулся, осознав, насколько двусмысленно прозвучали его слова и тут же исправился, — о нашей ситуации. Нам нужно будет объясниться перед родителями, и долго ждать мы не можем. Я уже написал вашим родителям, что мы навестим их в это воскресенье.
— Что? — удивленно вскрикнула я, в панике уставившись на мужчину. Ко мне домой? С ним как с женихом? Уже так скоро? Даже коленки начали подкашиваться от мысли. Не хочу никуда ехать.
— А в субботу посетим моих родителей, — тут же добавил он.
И мои коленки отказали окончательно, и я отступила назад, облокотившись о стол.
— А Шета? Он поедет с нами?
— Он пока не должен знать, пусть решит, что мы злимся за эту ложь.
— Оооо, это мне будет нетрудно изобразить, — с готовностью отозвалась я.
— И мы будем флиртовать, каждый день.
— Что? — сначала я думала, что мне послышалось.
— Не так открыто, без сарказма. Прикосновения, слова, но внешне пару дней нужно позлиться друг на друга, — он сделал небольшую паузу и тут же добавил, как и я недавно, — ну, это будет нетрудно изобразить.
Я дотронулась до ворота рубашки, расстегивая верхнюю пуговицу, стало чуть легче.
— Ну и к концу недели я вас поцелую.
Он сказал это так спокойно, словно собирался пожать мне руку.
— Шета не поверит, — нервно заметила я.
— Поверит, если будет подсматривать, и всю эту неделю вы справитесь со своей ролью. И если вы…. грамотно проболтаетесь о нашем поцелуе на балу.
В комнате стало еще жарче, но у меня больше не было пуговиц, которые можно было бы расстегнуть.
— И что тогда, — я сглотнула, неуверенно повторяя, — после того как вы поцелуете меня.
— Предложу сделать эту помолвку реальной. И будем надеяться, духа это устроит, наша поездка к родителям должна его убедить.
План хоть и был хорошим, но внушал в меня некоторые опасение. Лишь одно неловкое движение, и мы можем быть раскрыты.
— И как же мы… будем флиртовать каждый вечер? — поинтересовалась я, понимая, что вряд ли мы будем делать это во время занятий.
— У вас теперь три стихии, будем проводить индивидуальные занятия, пусть Шета тоже тут сидит… И еще, хотелось бы чтобы на этой неделе вы… немного осторожнее вели себя в отношении других своих кавалеров.
— Кавалеров? — непонимающе переспросила я, не представляя, о чем шла речь. О записках я уже напрочь забыла, но как оказалось, ректор Дакар — нет.
— Я о ваших записках… вряд ли дух поверит нам, если в это время вы будете встречаться с кем-то еще.
— Я и не встречаюсь, — пожала я плечами. Брови ректора взметнулись вверх, — это… дружеские шутки, — уклончиво ответила я, не желая раскрывать правду о привороте.
— Интересные у вас друзья, — напряженно заметил мужчина, — вам лучше идти на занятие, скажите, что я вас ненадолго задержал.
Кивнув, я подхватила свою сумку и направилась к выходу, стоило мне приблизиться к двери, как она щелкнула, приоткрываясь передо мной. Когда я обернулась, ректор не смотрел на меня, погруженный в свои мысли.