В Северной Америке нельзя обнаружить таких ярких примеров выживания старой культуры, и лишь в нескольких местах, в частности на островах у побережья Джорджии, живут группы людей, которые могут в какой-то мере проследить свое племенное происхождение. В материальной культуре, а тем более в ритуалах и поведении почти не сохранилось никакого сходства с прошлым. Это не удивительно, ибо существовавшая в Северной Америке система разрушала племенные группы, кланы и семьи, так что не оставалось никакой общности верований или обычаев; людей объединяли лишь общее рабское состояние, приобретенный новый язык — английский — и новая религия — христианство.
Но при пристальном изучении можно заметить, что кое-какие элементы прошлого сохранились, и даже более важные, чем те, которые бросаются в глаза в Южной Америке. Прежде всего, весьма сомнительно, чтобы процесс аккультурации зашел очень глубоко. Формальное приобретение нового языка или религии не обязательно означает, что одни и те же слова и ритуальные акты вызывают у людей одни и те же мысли и понятия, а отсутствие тесного общения между черными и белыми в Америке подтверждает именно такое различие. Помимо этого, согласие человека и его готовность получить новый статус не обязательно означают его отказ от прошлого. Английский язык, европейская одежда и христианская религия могли быть таким же камуфляжем, как и вымученная улыбка черных рабов, которая, по мнению американцев, свидетельствовала об их беспечности и беззаботности.
Можно только удивляться глупости и наглости рабовладельцев, принимавших пение и танцы за рабское подчинение. Во время второй мировой войны узники концентрационных лагерей тоже старались казаться веселыми и даже могли брататься с охранниками, хотя и знали, что те намерены их уничтожить. Такой камуфляж необходим для сохранения психологической устойчивости в чрезвычайных стрессовых условиях. Он маскировал глубокое скрытое отчаяние и горечь так же, как кажущееся признание поражения маскировало затаенную энергию, а под внешними признаками аккультурации скрывался полный жизненных сил былой африканизм.
При применении североамериканской системы разделения семей и племен (если не считать несколько изолированных групп, как на упомянутых выше островах) сохранить племенные традиции было невозможно. Однако в определенных пределах допустимо говорить обобщенно об «африканской традиции», особенно о «западноафриканской традиции», и только в этих пределах мы можем обнаружить следы былой культуры в Северной Америке. Совершенно очевидно, что здесь у черных американцев больше потенциальных возможностей для единства, чем у черных южноамериканцев, сохранивших племенное деление. Это и привело, в частности, к нынешнему взрыву черного национализма в Северной Америке[40].
Возрождение племен здесь предотвращали не только разделением семей и племенных групп непосредственно во время прибытия рабов, но и при их продаже, тому же способствовало и постоянное передвижение рабов по Северной Америке. Объявления о продаже рабов той эпохи ясно говорят о том, в каком состоянии находился раб, и об этом нужно помнить, если мы хотим выяснить, что же осталось здесь от Африки. Все, что было у раба африканского, он был вынужден приспосабливать к новым условиям. Юридически «негров» рассматривали как обычный «товар», относящийся к той же категории, что и сельскохозяйственный скот. Как видно по картинам того времени, покупатели рассматривали рабов и оценивали их так же, как фермер оценивал упряжную лошадь или племенного быка. Размножение поощрялось, его даже контролировали и за ним наблюдали, как за частью коммерческой сделки, ибо дети рабыни принадлежали ее хозяину.
По документам той эпохи можно только догадываться, насколько ужасна и трагична была жизнь рабов. Сначала допускали, что у рабов есть душа, но по мере увеличения их ценности и возможности с выгодой эксплуатировать было решено, что души у них нет и поэтому с ними нет надобности обращаться как с людьми. Таким же принципом современные белые южноафриканцы оправдывают систему апартеида. Даже когда рабовладельцы наконец позволили черным рабам иметь душу (в основном по политическим соображениям), тем самым открыв путь к их обращению в христианство, и разрешили христианские браки, невеста все еще нередко оставалась во владении одного человека, а жених — во владении другого и рабов по-прежнему покупали и продавали, как скот (существовала даже система, когда платили «за дюйм» роста раба).
40
Нынешняя вспышка черного национализма в США есть прежде всего реакция на капиталистическую эксплуатацию и непосредственно с ней связанное фактическое неравноправие афро-американцев в экономической, социальной и культурной областях жизни страны. Справедливо, однако, что традиционное (и не только традиционное, но и намеренно пропагандируемое в последнее время) сознание «африканского единства» способствовало и способствует увеличению размаха движения протеста среди черного населения США.