Это не означает, что по национальности и лояльности государству черные американцы — это африканцы. Но очень многие из них считают, что они всегда были африканцами по своим верованиям и отношению к жизни, по общинному укладу, который лишь окреп в условиях страшного угнетения и нищеты. Это особенно заметно в семье черного американца. Исследователи часто объясняли многие явления поверхностно, как, например, концентрацию всей жизни черной семьи вокруг матери, наивно полагая, что это связано с африканским прошлым. Матрилинейность, несомненно, общее явление на западном побережье Африки, но она была частью тотально функционировавшей системы, которую полностью уничтожила работорговля. Матрифокальная семья, образовавшаяся позднее в Северной Америке, отражала не столько преемственность традиций, сколько особые местные условия, открывавшие для мужчин и женщин различные возможности. Как правило, именно женщина имела постоянную работу и была главным кормильцем семьи, тогда как мужчина находился на положении мигрирующего рабочего. Есть и другие обстоятельства, способствовавшие жизнеспособности такого рода семьи, которая по своему происхождению вес же афро-американская, а не африканская.
Африканской же является семейная солидарность и функциональный характер семьи, будь она матрифокальной или какой-либо иной. Это чисто африканская черта: безопасность человека зависит от семьи, а не от материального благосостояния. У черных американцев, которые не имели сначала вообще никакого материального имущества и которые (из какого бы племени они ни происходили), казалось бы, должны были потерять чувство привязанности к семье, семья все же оставалась постоянным источником силы и единства. Даже в самые ранние годы работорговля, разъединяя мужа с женой, родителей с детьми, уничтожала лишь биологическую семью, но привязанность к семье ей никогда не удавалось заглушить. Это можно видеть хотя бы по терминам для определения родства. Так. у черной американской молодежи стало чуть ли не обязательным правилом называть друг друга «брат» и «сестра», с тем чтобы семейный идеал единства мог скорее помочь им добиться и более широкого политического единства.
И опять-таки, если черные американцы открывают в своей африканской сущности новый источник силы, гордятся былой индивидуальностью, то многие в Африке, хотя и не всегда осознанно, отказываются от своей африканской индивидуальности, стремясь во всем подражать западному образу жизни. И если черный американец приходит к выводу, что он может быть и африканцем и американцем, так как именно рабство позволило ему сохранить самое важное — африканскую душу, то африканцу угрожает опасность потерять свою африканскую сущность, сохранив лишь географическую принадлежность к Африке, так как он не пережил рабства, которое помогало черному американцу удержать свою африканскую индивидуальность. Нет больше и колониального режима, который мог бы сыграть роль того же объединяющего фактора. Новые африканские государства ставят целью достижение прогресса, как его понимают на Западе. Когда они наконец узнают, что означает такой прогресс, они могут утратить нечто гораздо более ценное. Черному американцу повезло в том, что он познал оба мира, и похоже, что он выбирает путь мудро и трезво, сохраняя в себе частичку африканского сердца, чтобы его примером могли воспользоваться потом и другие.
Черные американцы способствуют развитию одной из самых важных тенденций в нашей собственной современной культуре. Многие люди в растерянности плывут по течению в море анонимной городской жизни, тогда как черные американцы стремятся создать в рамках учебных заведений, в жилых кварталах, в бизнесе новые формы общинной интеграции, которые дадут людям ощущение общности интересов и добрососедства, так что индивидуум сможет осознать себя как жизненно важную часть социального целого.
Глава 8. Африка сегодня
Повсюду в Африке, на любом уровне организации обнаруживаются сходные черты. Внимание сосредоточено скорее на социальной личности, а не на индивидууме. Человек становится социальной личностью как член биологической семьи, которая сама по себе всегда является кооперативной экономической ячейкой. Та же самая семья служит моделью для более широких общественных отношений, для всего общества, будь то группа, племя или нация. К этому ощущению «родства» прибавляется и чувство духовного единства благодаря тому, что в своей идеологии люди концентрируют все внимание на естественной окружающей среде (какой бы она ни была), которую они берут за образец при установлении социального и интеллектуальною порядка.