Ночной сторож наклоняется к Виндишу и шепчет: «Милиционер доволен, что нашлась для него компания».
Бургомистр стоит под пожелтевшей сливой весь в поту. Он уставился в какую-то бумагу. «Бургомистр не может разобрать почерк, — поясняет сторож, — надгробную речь учительница написала. А к завтрашнему вечеру он хочет два мешка муки». От сторожа припахивает шнапсом.
Во двор зашел пастор. За ним волочится по земле черный шлейф. Офицеры мигом закрыли рты. И бутылку со шнапсом милиционер поставил под дерево.
Гроб из металла. Запаян. Он сверкает и схож с огромной табакеркой. Шагая в ногу, почетный караул выносит гроб со двора. Сапоги отбивают маршевый ритм.
Подъезжает грузовик с кумачовым полотнищем.
Черные шляпы мужчин шагают быстро. Медленней движутся следом черные платки женщин. Они колышутся на черных узелках четок. Возница катафалка идет пешком. Он громко о чем-то рассказывает.
На грузовике трясется почетный караул. Солдаты на выбоинах держатся за свои винтовки. Почетный караул слишком высоко над землей, слишком высоко над гробом.
Черная могила старой Кронер еще высокая. Тощая Вильма сказала: «Земля не осела, потому что дождей не было». Гортензии на могиле превратились в груду мусора.
Почтальонша встала возле Виндиша. «Как было бы прекрасно, — заметила она, — если бы молодежь бывала на похоронах. Уже не один год так: когда кто-то в деревне умирает, молодых рядом нет. — На руку ей упала слеза. — В воскресенье утром Амалии нужно явиться на прием», — присовокупила почтальонша.
Псаломщица выпевает молитву у пастора над самым ухом. Ладанный дым плющит ей рот. Она так рьяно и благоговейно поет, что зрачки у нее заплывают разбухшим глазным белком.
Почтальонша всхлипывает. Она хватает Виндиша за локоть. «И еще два мешка муки».
Колокол разбивает себе в кровь язык.
Над могилами гремит ружейный салют. Тяжелыми комьями земля падает на жесть гроба.
Псаломщица остановилась у памятника павшим воинам. Уголком глаза она высматривает место, куда ей лучше встать. Обвела взглядом Виндиша. Закашлялась. Виндишу слышно, как в ее опустелом без песнопений горле разливается слизь.
«Амалии нужно в субботу после обеда зайти к пастору, — сообщает псаломщица. — Пастор поищет в реестре ее свидетельство о крещении».
Жена Виндиша закончила молиться. Сделав два шага, она оказалась перед псаломщицей. «Со свидетельством, пожалуй, некуда спешить», — сказала она. «Есть куда, — отрезала псаломщица. — Милиционер сообщил пастору, что ваши паспорта готовы и лежат в паспортном отделе».
В руке жена Виндиша мнет носовой платок. «Амалия в субботу привезет напольную вазу», — растерянно говорит она. «Ваза хрупкая. Амалия не сможет прямо с вокзала пойти к пастору», — уточнил Виндиш.
Псаломщица водит носком ботинка по песку. «Пусть тогда идет домой, а к пастору придет попозже. Дни пока что длинные».
Цыгане приносят удачу
Кухонный буфет пуст. Жена Виндиша прикрыла дверцы. Маленькая цыганочка из соседнего села стоит босая посреди кухни там, где стоял стол. В свой просторный мешок она заталкивает кастрюли. Цыганочка распускает узелок на носовом платке и протягивает жене Виндиша 25 лей. «Больше у меня нет, — говорит она. Из ее косы высовывается красный язычок. — Подари мне еще платье, — просит цыганочка. — Цыгане приносят удачу».
Жена Виндиша дает ей красное платье Амалии. Прогоняет ее: «Уходи теперь». Та показывает на чайник. «Дай еще чайник. Я тебе принесу удачу».
Скотница, повязанная голубым платком, вывозит за ворота на тачке разобранную кровать. Старые подушки она привязала за спиной.
Мужчине в маленькой шляпе Виндиш демонстрирует телевизор. Он его включает, и экран жужжит. Мужчина выносит телевизор, на веранде ставит на стол. Виндиш берет у него из рук купюры.
Возле дома стоит запряженная лошадью телега. А перед белым пятном на месте кровати стоят скотник и скотница. Они осматривают шкаф и трюмо. «Зеркало разбилось», — говорит жена Виндиша. Скотница, подняв один из стульев, рассматривает снизу сиденье. Скотник пальцами постукивает по столу. «Крепкое дерево, — заверяет Виндиш. — Такую мебель теперь не купишь».
Комната пуста. По улице везут на телеге шкаф. Рядом со шкафом торчат ножки стульев. Они дребезжат, как колеса. Трюмо и стол стоят в траве перед домом. Вслед телеге глядит, сидя на траве, скотница.
Почтальонша заворачивает занавески в газету. Косится на холодильник. Жена Виндиша перехватила ее взгляд. «Холодильник продан. Сегодня вечером тракторист его заберет».