«Штрих мастера», — подумала я.
— Что ж, вполне вероятно. Но там могут возникнуть и проблемы — слуги и прочее. Если вам понравится этот дом, я бы посоветовал предложить свою цену. Выписать ордер?
— Пожалуйста.
Спустя четверть часа я была уже у сторожки Милл-хауса. В ответ на мой стук дверь распахнулась, и оттуда буквально вылетела женщина средних лет.
— Никому нельзя входить в дом, вы слышите? Надоели вы мне. Что ни день, репортеры. Сэр Юстес приказал…
— Я полагала, что дом сдается, — сказала я холодно, протягивая свой ордер. — Конечно, если его уже сняли…
— О, прошу прощения, мисс. Меня совсем измучили эти газетчики. Ни минуты покоя. Нет, дом не сдан и, похоже, теперь так и не будет сдан.
— Испортилась канализация? — спросила я тревожным шепотом.
— О, Господи, мисс, канализация в порядке! Но вы, конечно, слышали об этой иностранке, которую прикончили здесь?
— Кажется, я действительно что-то читала в газетах, — сказала я небрежно.
Мое безразличие задело добрую женщину. Если бы я выдала свою заинтересованность, она, весьма вероятно, закрылась бы, как устрица. А так я ее здорово расшевелила.
— Еще бы, мисс! Об этом было во всех газетах. «Дейли бюджет» все еще охотится за тем человеком. По их мнению, наша полиция никуда не годится. Ну, я надеюсь, они его поймают, хотя, по правде говоря, это был молодой человек приятной наружности. В нем было что-то военное — ну, да, я полагаю, он был ранен на войне. Иногда они потом немного странно ходят; так было с сыном моей сестры. Уж эти иностранцы — наверное, она с ним плохо обошлась. Хотя она произвела впечатление приличной женщины. Стояла как раз там, где вы сейчас стоите.
— Волосы у нее были темные или светлые? — рискнула я. — Из газетных описаний это непонятно.
— Темные волосы и очень белое лицо — слишком белое, чтобы быть естественным, отчего губы казались ужасно красными. Мне так не нравится. Немного пудры время от времени — совсем другое дело.
Теперь мы беседовали как старые друзья. Я задала еще один вопрос:
— А была она взволнована или расстроена?
— Нисколько. Она улыбалась так, как будто ее что-то позабавило. Вот почему я была так ошеломлена, когда на следующий день те люди выбежали из дома, вызвали полицию и заявили, что там произошло убийство. Я никогда не привыкну к этому. Теперь, как стемнеет, меня в этот дом ничем не заманишь. Что вам сказать, я не осталась бы и здесь в сторожке, если бы не сэр Юстес, он умолял меня на коленях.
— Я считала, что сэр Юстес Педлер в Каннах?[34]
— Он и был там, мисс. Вернулся в Англию, как только услышал новости, ну, а то, что он умолял на коленях, это я так, для красного словца. Просто его секретарь мистер Пейджет предложил нам двойную плату, чтобы мы остались, ну а в наши дни деньги есть деньги, как говорит мой Джон.
Я охотно согласилась с отнюдь не оригинальным замечанием Джона.
— Теперь о молодом человеке, — сказала миссис Джеймс, неожиданно возвращаясь к прежней теме разговора. — Вот он был расстроен. Его глаза, а они у него были светлые, я хорошо их рассмотрела, прямо блестели. Чем-то взволнован, подумала я. Но ничего дурного и в голову не пришло. Даже когда он вернулся и его вид показался мне странным.
— Долго он пробыл в доме?
— Недолго, может быть, минут пять.
— Как вы думаете, какого он был роста? Около шести футов?[35]
— Может быть.
— Вы говорите, он был чисто выбрит?
— Да, мисс, у него не было даже усиков.
— А подбородок блестел? — спросила я под влиянием неожиданного импульса.
Миссис Джеймс уставилась на меня в благоговейном страхе.
— Теперь, когда вы его упомянули, мисс, я припоминаю, что оно так и было. Откуда вы узнали?
— Довольно странно, но у убийц часто блестят подбородки, — объяснила я наугад.
Миссис Джеймс приняла мое заявление с полным доверием.
— Надо же, мисс. Я никогда не слышала о таком.
— Вы, верно, не заметили, какой формы у него голова?
— Голова как голова, мисс. Я схожу за ключами для вас?
Я взяла их и направилась к Милл-хаусу. До сих пор мои поиски шли успешно. Я поняла, что различия между человеком, описанным миссис Джеймс, и моим «доктором» из подземки были несущественными. Пальто, борода, очки в золотой оправе. «Доктор» казался человеком средних лет, но я вспомнила, что он наклонился над телом погибшего с легкостью молодого. Его гибкость свидетельствовала о молодых суставах.
34
Канны — город и порт на французском побережье Средиземного моря; курорт международного значения.