Он казался решительным молодым человеком. Мы пристально посмотрели друг на друга, и я первым отвел взгляд.
— Очень хорошо, — сказал я вяло.
— Никому не говорите о том, что я еду с вами.
— Очень хорошо, — повторил я.
В конце концов, может, оно и к лучшему, что этот парень поедет со мной?.. Между тем меня не оставляло предчувствие надвигающейся беды. А я-то надеялся, что обрел наконец покой!
Я остановил моего гостя, повернувшегося, чтобы уйти.
— Недурно было бы узнать имя моего нового секретаря, — заметил я саркастически.
Он на минуту задумался.
— Гарри Рейберн, кажется, вполне подходящее имя, — сказал он.
Любопытная манера представляться.
— Очень хорошо, — повторил я в третий раз.
Глава 9
(Продолжение рассказа Энн)
Морская болезнь — вещь совершенно недостойная героини. В книгах чем больше качка, тем лучше она себя чувствует. Когда все остальные больны, она одна бродит по палубе, бросая вызов стихии, и просто наслаждается штормом. К сожалению, должна сказать, что при первых признаках качки я побледнела и поспешила вниз. Меня встретила симпатичная горничная. Она предложила мне сухих тостов и имбирного пива.
Три дня я простонала в своей каюте, забыв про поиски. Мне были безразличны самые жгучие тайны. Я была совсем не та Энн, что, ликуя, примчалась на Кенсингтон-сквер из конторы пароходной компании.
Я и теперь улыбаюсь при воспоминании о том, как ворвалась в гостиную. Миссис Флемминг была там одна.
— Это вы, Энн, дорогая? Я хочу кое-что обсудить с вами, — сказала она, повернувшись в мою сторону.
— Да? — Я едва скрывала свое нетерпение.
— Мисс Эмери уходит от меня. — Мисс Эмери была экономкой. — Поскольку вам пока не удалось найти ничего подходящего, я подумала — может быть, вы захотите — было бы так мило, если бы вы остались с нами насовсем.
Я была тронута. Она не нуждалась во мне, я знала это. Она сделала свое предложение исключительно из христианского милосердия. Я ощутила раскаяние за то, что втайне осуждала ее. Повинуясь порыву, я подбежала к ней и обвила руками ее шею.
— Вы милая! — воскликнула я. — Милая, милая, милая! И большое вам спасибо. Но все устроилось. В субботу я еду в Южную Африку.
Моя неожиданная выходка поразила добрую женщину. Она не привыкла к внезапным проявлениям чувства. А мои слова удивили ее еще больше.
— В Южную Африку? Моя дорогая Энн, вы должны быть благоразумней.
Этого мне только не хватало!.. Я объяснила, что уже взяла билет и намерена устроиться в Южной Африке горничной. «В Южной Африке небывалый спрос на горничных», — выпалила я первое, что пришло в голову. Я заверила добрую женщину, что сумею о себе позаботиться, и она в конце концов поддалась моим уверениям, радуясь в душе, что сбывает меня с РУК.
При расставании она сунула мне в руку конверт. Внутри я обнаружила пять новеньких хрустящих пятифунтовых купюр и записку, в которой говорилось: «Я надеюсь, что вы не обидетесь и примете это с моей любовью». Она была очень хорошей, доброй женщиной. Я не могла бы жить с ней под одной крышей, но это отнюдь не умаляет ее достоинств.
Итак, с двадцатью пятью фунтами в кармане я смело смотрела на мир и жаждала приключений.
Только на четвертый день горничная наконец уговорила меня подняться на палубу. Рассудив, что внизу мне проще расстаться с жизнью, я упрямо отказывалась покинуть мою койку. Только приближение Мадейры[42]соблазнило меня сдвинуться с места. В душе появилась надежда, что можно сойти на берег и поискать место горничной на Мадейре. Только бы оказаться на суше.
Закутанную в пальто и пледы и слабую, как только что родившийся котенок, меня вытащили наверх и поместили в шезлонг. Я лежала закрыв глаза и ненавидя всех и вся. Корабельный эконом, светловолосый молодой человек с круглым мальчишеским лицом, присел ко мне.
— Привет! Немного жаль себя, да?
— Да, — ответила я с ненавистью.
— Через день или два вы себя не узнаете. В заливе была довольно противная качка, но впереди нас ждет приятная погода. Завтра мы с вами займемся метанием колец в цель.
42
Мадейра — остров в Атлантическом океане, у северо-западных берегов Африки; известный зимний курорт.