Ему следовало бы найти место, где можно укрыться от порывов ветра. Но он попался
банде хулиганов, и нынешнее укрытие оказалось лучшим, на что его истерзанное тело
было способно.
Ему досталась капелька счастья. Получается, всё остальное было невзгодами?
Он два дня ничего не ел, но для него это совершенно обычное дело, а не злоключение. Он
сирота, одиночка до которого никому нет дела. Но он жил так уже очень давно, и не видел
в этом неприятности. Также неприятностью не была и вонь, обволакивающая его. Тряпки
воняют, тут ничего не поделаешь. Жизнь, состоящую из набивания желудка сгнившей едой
и протухшей водой, он также не считал злым роком - другой жизни он просто не знал.
Тогда, пустое жилище, где ему было тепло и комфортно, дом, который он с таким трудом
соорудил, разрушенный кем-то ради забавы, его покрытое шрамами тело, ноющее от
побоев, - это удары судьбы?
- Нет.
Беды этого мальчика были таковы, что он не мог даже осознать их.
Но даже им пришёл конец.
Горестям, которые он не понимал, предначертано закончиться здесь.
Смерть приходит равно к счастливым и несчастным.
Действительно. Смерть абсолютна.
Он закрыл свои глаза.
Его тело больше не чувствовало холод, даже держать глаза открытыми было тяжело.
Во тьме он слышал тихий, прерывистый звук собственного сердцебиения. С
единственными звуками его мира, состоящими из шума дождя и стука сердца, смешался
ещё один, незнакомый.
Шум, казалось, перекрыл дождь. В его увядающем сознании любопытство ребенка
вынудило мальчика направить силы в веки.
В узком как струна поле его зрения отразилось это.
Мальчик широко раскрыл глаза.
Это было прекрасно.
Одно мгновение, он не понимал, что он видит.
Как драгоценный камень, обернутый чистым золотом. Такое выражение было бы уместно.
Но тот, кто утолял свой голод на половину гнилыми продуктами из мусора, не может
думать о таких словах.
Это верно.
Была только одна мысль, что промелькнула в его голове.
Солнце.
Самый красивый объект в его мире, и в то же время, наиболее удаленный от него.
Мир, окрашенный дождём в серый цвет, тёмные дождевые облака, закрывшие небо.
Наверное, это из-за них. Солнце, соскучившись по взглядам людей, отправилось в
путешествие по земле и явилось перед ним.
Это было то, что он думал.
Протянулась рука и погладила его по лицу. И—
До сих пор, мальчик не был человеком.
Никто никогда не видел его таким.
Но в тот день, он стал человеком.
♦ ♦ ♦
Месяц 9, 3-й день, 4:15
Расположенный в самой глубокой части столицы Королевства Рэ-Естиз замок Ро-Лента.
Его стены окружали огромную территорию размером 1400 метров с защитным кольцом из
двенадцати огромных цилиндрических сторожевых башен.
Комната была расположена в одной из этих двенадцати башен.
В темноте, на единственной кровати лежал человек. Он был нежного возраста, на границе
между мальчиком и мужчиной.
Его светлые волосы были коротко подстрижены, и его загорелая кожа выделяла здоровый
цвет лица.
Клаим.
При отсутствии знатной фамилии, он был тем, кто получил разрешение находиться рядом
с девушкой, именованную "Золотой Принцессой"; простой солдат, который вызывал
зависть у многих.
Он проснулся перед рассветом.
Едва пробудившись из мира снов, его сознание сразу приобрело остроту и тело
практически мгновенно обрело бодрость. Хороший сон и быстрое пробуждение были теми
качествами, которыми Клаим гордился.
Его глаза расширились, являя вытравленную в них железную волю.
Клаим отодвинул толстое одеяло, накрывавшее его тело, и встал. Даже летом,
обступавшие его каменные стены означали, что ночи были холодными.
Он протер глаза и обнаружил, что его пальцы стали влажными.
-…Снова этот сон.
Клаим использовал рукава, чтобы вытереть слезы со своего лица.
Должно быть, сильный дождь два дня назад заставил его вспомнить время, когда он был
мальчиком.
Слёзы были не от печали.
Сколько раз в своей жизни человек может встретить кого-то, достойного уважения?
Такого, в служении которому он будет готов пожертвовать жизнью ...сколько раз?
Девушка, встретившаяся Клаиму в тот день, являлась таким человеком.
Это были слёзы радости, слёзы благодарности чуду, которое родилось из их встречи.
Клаим встал, его лицо показывало твердую решимость и энергичность, присущую его
возрасту.
Его голос, грубый от чрезмерного обучения, выдал слово.