Они надеялись, что в полночь пойдет дождь и можно будет танцевать в его струях, но небо осталось ясным. Поэтому отправились плавать. Выбрались из воды дрожащими и смеющимися. Когда он отвез ее домой, она запила противозачаточные пилюли шартрезом. Он сказал ей, что любит ее. На протяжении многих лет на Рождество они обменивались открытками.
Восьмая планета Альфы Центавра Б была огромным газовым шаром с ядром малой плотности, и сила тяжести на ней равнялась земной. На ней Мюллер проводил свой медовый месяц, когда женился второй раз. При этом он улаживал и служебные дела, так как колонисты шестой планеты этой системы стали проявлять излишнюю самостоятельность. Они хотели применить вихревой эффект, чтобы для нужд своей промышленности перетащить большую часть атмосферы восьмой планеты.
Совещание прошло плодотворно. Мюллер убедил местные власти на принятие экспортной квоты при использовании атмосфер и даже получил похвалу за свой небольшой доклад о межпланетной морали. Позднее, во время своего пребывания на восьмой планете он и Нола были гостями правительства. Нола, в противовес его первой жене Лоран, очень любила путешествовать, и ее ожидало множество совместных космических путешествий. Они плавали в скафандрах в метановом озере. Со смехом бегали по его аммиачным берегам. Нола, высокая, как он сам, обладала крепкими ногами, темно рыжими волосами и зелеными глазами. Он обнимал ее в теплой комнате, окна которой выходили на безнадежно-грустное море, на сотни тысяч километров бурной воды.
— Мы всегда будем любить друг друга, — говорила она.
— Да всегда.
Но уже в конце первой недели страшно поссорились. Хотя эти ссоры были скорее забавой, и чем они были отчаяннее, тем приятнее становилось последующее сближение. До некоторого времени.
Потом исчезло даже желание ссориться. Когда пришел срок возможного продления контракта, оба отказались. Со временем его слава росла, а Нола иногда писала ему дружеские письма.
После возвращения с Беты Гидры IV он хотел с нею увидеться, рассчитывал на ее помощь. Кто-кто, а она не отвернулась бы от него, слишком сильная страсть их когда-то соединяла.
Однако Нола тогда проводила отпуск на планете Веста со своим седьмым мужем. Мюллер узнал об этом от ее пятого мужа. Сам он был третьим. И не вызвал ее, понял, что нет в этом смысла.
Хирург сообщил:
— Мне очень жаль, господин Мюллер. Мы ничего не можем для вас сделать. Мы не желаем будить ложных надежд. Ваша нервная система детально исследована, но изменений не обнаружено. Мне очень жаль.
В его распоряжении было девять лет, чтобы оживлять эти воспоминания. Он заполнил ими несколько кубиков, этим занимался в основном в первые годы, когда еще думал, что иначе забудет прошлое. Однако обнаружил, что с годами воспоминания становились живее. Быть может, ему помогали тренировки. Он мог восстанавливать виды, запахи, вкусы, воспроизводить целые беседы. Он цитировал полные тексты некоторых трактатов, над которыми работал когда-то. Мог вспомнить в хронологической последовательности всех английских королей от Вильяма I до Вильяма IV. Помнил имена всех своих девушек.
В глубине души он признавал, что при возможности вернулся бы на Землю. Все остальные — только поза. Для него это так же понятно, как и для Нэда Роулинга. Его презрение к людям неподдельно. Однако это не значит, что он желает оставаться в одиночестве. И Мюллер нетерпеливо ждал нового визита юноши. Ожидая, выпил несколько рюмок напитка, который ему поставлял город; охотился, не раздумывая, и убил больше животных, чем мог съесть за год; вел запутанные диалоги сам с собой, мечтал о Земле.
Роулинг спешил. Запыхавшийся, раскрасневшийся, он вбежал в сектор Ц и увидел Мюллера, который вышел сюда и стоял в сотне метров от ворот.
— Ты должен ходить медленнее, — напомнил Мюллер, — даже в этих безопасных секторах. Никогда не известно, что…
Роулинг рухнул возле ванны из песчаника, сжимая руками ее изогнутый край, жадно хватая воздух.
— Дай мне напиться! — выдавил. — Твоего напитка.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Нет.
Мюллер двинулся к ближайшему фонтану и наполнил плоскую флягу ароматным напитком. Потом приблизился к Роулингу. Юноша даже не вздрогнул. Казалось, он вообще не почувствовал излучения. Он выпил жадно, быстро, так что капли жидкости сбежали с подбородка на комбинезон. Закрыл глаза.
— Ты выглядишь страшновато, — заметил Мюллер. — Словно минуту назад на тебя напали.