— Не знаю, — медленно сказал он. — Тут сказано, что птиц погнал голод.
Он открыл ящик, где лежал молоток и другие его инструменты.
— Что ты собираешься делать, Нат?
— Заложу окна и дымоходы, как сказано.
— Ты думаешь, они пробьют закрытые окна? Эти воробьи и синицы? Разве у них хватит силы?
Нат не ответил. Он не имел в виду воробьев и синиц. Он думал о чайках.
Он поднялся наверх и работал все оставшееся утро, закладывая досками окна в спальнях и заделывая трубы на крыше. Хорошо, что сегодня у него на ферме выходной, и он может распоряжаться собой. Это напоминало ему прежние времена, в начале войны. Он еще не был женат и устраивал затемнение в доме матери в Плимуте. Он еще сделал ей тогда бомбоубежище. Правда, она не успела им воспользоваться… Ему пришло в голову, что такие же меры следует принять и на ферме. Вряд ли хозяева позаботятся об этом сами. Слишком они легкомысленны, этот мистер Тригг и его жена. Скорее всего, они просто посмеются над ним.
— Обед готов! — крикнула из кухни жена.
— Сейчас иду.
Он оглядел плоды своей работы и остался доволен. Доски были точно пригнаны к оконным рамам и к кромкам дымоходных труб.
Когда обед закончился, и жена пошла мыть посуду, Нат снова включил радио послушать последние известия, которые передавались в час дня. Повторялось старое сообщение, записанное ими утром, но на этот раз сводка новостей была более развернутой. «Стаи птиц привели к беспорядку во многих районах, — говорил диктор. — В Лондоне в десять часов утра небо было полностью закрыто огромными стаями птиц: казалось, что на город опустилась огромная черная туча. Птицы массами садились на крыши, на оконные карнизы, на трубы каминов. Это, в основном, дрозды, обычные городские воробьи, которых очень много в Англии и на материке, и огромное количество голубей и скворцов, а также в массе живущие на лондонских реках черноголовые чайки. Картина была настолько необычной, что на многих улицах застопорилось движение, люди в магазинах и конторах бросили работу: улицы и тротуары были заполнены людьми, которые смотрели на птиц».
Далее сообщалось о различных инцидентах, еще раз было сказано о предполагаемой причине — голоде и холоде, наступивших для птиц внезапно, и повторены предупреждения хозяевам домов. Голос диктора был спокойным, ровным и вкрадчивым. У Ната создалось впечатление, что этот человек считал все подаваемые ему объявления тщательно спланированной комедией. Потом пошли объявления о вечерних развлекательных программах в Лондоне, которые отменялись только в дни выборов.
Нат выключил приемник, встал и начал заделывать окна на кухне. Жена смотрела, что он делает, держа на руках маленького Джонни.
— Ты и нижний этаж закрываешь? — спросила она. — Еще нет трех часов, а уже надо свет зажигать. Внизу-то зачем закрывать?
— Береженого и бог бережет, — ответил Нат. — Не надо играть с судьбой.
— Знаешь, что им нужно сделать? — сказала она. — Вызвать солдат и пострелять птиц. Это их быстро отпугнет.
— Я не против, — сказал Нат. — Только догадаются ли они?
— Когда докеры бастуют, они о солдатах сразу вспоминают. Их приводят разгружать корабли.
— Да, — ответил Нат. — Но ведь в Лондоне население сейчас восемь миллионов, если не больше. Ты знаешь, сколько там домов и квартир? Ты что, думаешь что у них хватит солдат, чтобы согнать птиц с каждой, крыши?
— Не знаю. Что-то ведь они обязаны делать! Нельзя же бездействовать!
Нат подумал про себя, что «они» наверняка в этот момент решают ту же проблему, но что бы «они» там, в Лондоне и других больших городах, ни придумывали, это не поможет людям здесь, за триста миль от столицы. Каждый хозяин должен позаботиться о себе сам.
— Сколько у нас запасов еды?
— Да ты что, Нат?
— Я ничего. Что у тебя в кладовке?
— Ты же знаешь — завтра день покупок. Я не делаю запасов, все равно они пропадут. Мясник тоже до завтра не появится. Завтра я схожу и что-нибудь принесу.
Нат не хотел ее пугать. Он подумал, что, может быть, завтра ей уже не удастся попасть в город. Он сам заглянул в кладовку и в буфет, где она держала банки с консервами. На пару дней хватит. Хлеба только мало.
— А булочник?
— Тоже завтра придет.
Он нашел немного муки. Если булочника не будет, этого хватит на одну булку.
— В прежние времена у людей было больше запасов, — сказал он. — Женщины пекли хлеб два раза в неделю, солили рыбу — в случае чего можно было выдержать целую осаду.
— Я попробовала дать детям рыбные консервы, но они им не нравятся, — сказала она.