Подрезова. Я обещала Коле, что он не будет... в нашем доме.
Действие четвертое
Обстановка предыдущего действия. На станке натянута новая косынка. На серванте — букеты сирени, на столе стоят ящик с землей и несколько небольших горшков с цветочной рассадой. Подрезов возле стола возится с рассадой.
Медный (входя, мрачно). Сестра дома?
Подрезов. Нет.
Медный. Где она?
Подрезов. Ушла сдавать работу.
Медный (усмехнулся). Трудится?
Подрезов молча смотрит на Медного.
Не замечаешь, что родственник в плохом настроении?
Подрезов. Замечаю. По запаху.
Медный. Не ошибся... Получил все-таки деньги... за плакатики. Устроили свидание с платежной ведомостью. Что ж ты не спрашиваешь, почему твой родственник в таком мрачном настроении?
Подрезов. Жду, когда сам скажешь.
Медный. Скажу... Ортодокс! Скажу! Горком оставил решение об исключении меня из партии в силе. Вот тебе... «Пиши, пиши!» А ведь я работал над собой! Все признал. (На ложном пафосе.) И политическую неграмотность, и чуждые влияния, и некоторую оторванность, как творческой личности, от жизни. Кипящей, бурлящей, поднимающейся вверх.
Подрезов. Неискренне говоришь.
Медный. То же самое говорил и там. (С горьким упреком.) Не поддержал меня в трудную минуту жизни! Я знаю, ты был в горкоме! Будешь отказываться?
Подрезов. Был.
Медный. Что ж, не мог доброго слова сказать?
Подрезов. Не мог.
Медный (сбивчиво). Помоги сейчас... Не дай пропасть человеку. Я еще буду писать в обком... Обком не восстановит — в ЦК... Куда угодно. Помоги, Николай... Прошу тебя. Не чужой я тебе человек.
Подрезов. Чужой, Виктор... Чужой!
Медный. Но почему же? Почему?!
Подрезов. Вылез на трибуну...
Медный. Ну, ошибся... Я же признаю...
Подрезов. А я не признаю, что ошибся. Ты не ошибся. Ты говорил, что чувствовал.
Медный (испуганно). Да что ты?! Что ты?! Оговорился.
Подрезов. Читал я твои оговорки. Ты выступал как злопыхатель... Все это враждебно нам.
Медный. Кому это нам?
Подрезов. Мне... Всем нам. Если б меня спросили, я бы голосовал за твое исключение.
Медный (меняясь на глазах). Голосовал бы? Ну ладно! Ладно!
Подрезов. В тебе слишком много злобы против нашей жизни.
Медный. А ты хочешь, чтобы я после всего христосиком был? Не буду христосиком! Умнее буду. Знаю, как теперь себя вести!
Подрезов. Врать будешь — все равно наружу вылезет. Грязь шапкой не прикроешь.
Медный. Молчал бы ты насчет грязи! Я хоть человек трудовой, а ты? Ты кто?..
Входит Подрезова.
Подрезова. Поздравь, у меня радость, похвалили! На областной выставке будут мои работы! (Уходит.)
Медный (проводив сестру глазами). Как я ошибся в тебе! Ты что, забыл? Да если бы не я... была б у тебя Люба?!
Подрезов. Это уже не твое дело!
Медный (яростно). Мое! Думаешь, она по любви пошла за тебя? Вот, сию минуту! Голову потеряла? Никого, кроме тебя, не видела! Я оторвал ее от Коноплева, от любви! От памяти! К тебе привел!
Подрезов. Врешь!
Медный. Накаляешься? А то все спокойный. На Олимпе геройства? Ты спроси ее, любила она тебя?.. Тогда... Хорош герой! Бабенка молодая, смазливенькая. Без средств к существованию. Воспользовался — женщине жрать нечего! И подобрал! Спроси у нее. (Зовет.) Люба!
Подрезов. Подлец!
Медный. Думаешь, она тебя сейчас любит?
Подрезова (входя). Что здесь?.. Виктор?
Молчание.
Вы оскорбительно молчите! (Уходит.)
Медный. Видел бы ты, как рыдала, когда Коноплев ушел! Да и привести к себе она просила...
Входит Подрезова.
Подрезов. Люба, уйди.
Подрезова. Коля...
Подрезов. Уйди, прошу тебя!
Подрезова уходит.
Медный. Ей просто жаль тебя...
Входит Миша, но его не замечают.
Все-таки одинокий, герой... человек в отставке! Георгины сажаешь...
Подрезов (идет к Медному). Какая ты гадина!