— И как действовали наши войска, Борис Михайлович? Оправдали они наши надежды или имеются отдельные нэдостатки?
— Действовали хорошо, товарищ Сталин. И группировка в Добрудже провела окружение болгарских войск быстро и без явных провалов. И к Софии танкисты и кавалеристы прорвались сходу. Ещё и переправа работала без сбоев. В общем, для болгарских властей и армии действия наших войск оказазались полной неожиданностью. Можно сказать, что мы уже можем достаточно уверенно проводить отдельные маневренные операции, даже в сложных условиях местности, но пока, правда, без сильного сопротивления противника. В общем, и в Румынии действовали на довольно высоком уровне, особенно при завершении окружения Бухареста. Одна группировка смогла уверенно проломить оборону румын между Бухарестом и Плоешти, а другая — прорваться к румынской столице с запада, соединиться с Дунайской группировки и замкнуть кольцо окужения. И у гарнизона Бухареста, товарищи, не осталось иного выхода, как сдаться. Он мог ещё какое-то время продержаться, но это лишь бы увеличило людские потери румын. Мы, товарищ Сталин, тоже понесли бы дополнительные потери, но, думаю, что умеренные.
— Ми согласны с Вами, Борис Михайлович. Несмотря на многие выявившиеся недостатки, наши войска, товарищи, действовали сейчас лучше, чем во время Освободительного похода в Польшу и даже войны с Финляндией. Но ми, товарищи, думаем, что нам и сейчас обльщаться её стоит. А как Ви, Борис Михайлович, считаете? Вообще, каких итогов в этой войне ми добились?
— Да, товарищ Сталин, выявилось много недостатков. Поэтому мы, товарищи, и согласились на вмешательсто итальянцев. Нам тоже не нужны лишние потери. А при штурме столь крупного города, как Бухарест, они были бы неизбежны. К тому же, под гарантии итальянцев Антонеску и «Железная гвардия» согласились сдать всё тяжёлое вооружение и уйти в Италию. Мы получили нефтепромыслы и промышленные предприятия целыми. Нашими трофеями стали пять речных мониторов, вооружённых 120 мм пушками, и два десятка малых кораблей и десяток вспомогательных судов. Это ценное приобретение для Дунайской речной флотиллии. Два монитора потоплены авиацией, но их можно попробовать поднять и снять хотя бы вооружение. В Констанце мы захватили целыми по два эсминца и миноносца и десять малых боевых кораблей. Нашими трофеями стали ещё около двух сотен танков и до трёх тысяч орудий разных калибров и столько же миномётов. Вообще, вооружение трёх общевойсковых армий, состоявшей из двадцати одной пехотной дивизии и 14 разных бригад. Примерно треть вооружения досталась венграм. И, к сожалению, и уцелевшая румынская авиация — по оценочным данным, до двух сотен истребителей и полсотни бомбардировщиков, и ещё до сотни вспомогательных самолётов, 8предпочла перелететь к венграм. Нам в качестве трофеев досталось до сотни истребителей, два десятка9 бомбардировщиков и две сотни других типов самолётов. И уничтожено в ходе боёв до трёх сотен самолётов. И захвачен в исправности авиазавод в Брашове.
Конечно, успехи впечатляли. Но у Начальника Генерального штаба, похоже, имелись и разные критические высказывания:
— Но это, товарищи, не отменяет того, что у нас выявилось много недостатков. Во-первых, хочется сразу же отметить низкое качество имевшейся в войсках бронетехники, прежде всего, ранних выпусков, и недостаточную подготовку личного состава, в том числе и танкистов, и ремонтников. И ещё нежданно выявилась острая нехватка запасных частей. До половины бронетехники танковых частей вышло из строя по техническим причинам и было оставлено на маршрутах выдвижения, и вынужденно было эвакуировано на ремонтные заводы. Во-вторых, товарищи, у нас остро стоят вопросы нехватки автотранспорта и, опять же, качества подготовки личного состава транспортных частей. Мы не успевали выдвинуть на нужные направления стрелковые части. Нас выручило только массовое использование трофейного автотранспорта и привлечение пленных водителей в качестве наёмного персонала. Тут стоит отметить, что и сами румыны охотно шли на сотрудничество с командованием наших частей. Это и заработок, и изменение их положения.