— Да, виноват, гер оберст, не смогли установить, что русские перебросили свои тяжёлые танки сюда. И они ввели нас в сильное заблуждение и под Мзерушом. Изобразили, что при встрече с нашей разведкой откатились назад, а сами обошли нас и устроили засаду. И при встрече с разведкой боевой группы изобразили отход своей разведки, тем самым сильнее заманили группу в ловушку. И все наши посты по дороге между Хогишем и Мзерушом они уничтожили ещё ночью. А мы не смогли это установить.
— Да, Вилли, это уже прямая вина оберста Клауса фон Хорста. Но у него уже не спросишь, он погиб. Но Вы установили, хоть кто командовал русскими? Чтобы, когда придёт время, их как следует наказать? Чтобы все знали, что нельзя покушаться на немцев. Чтобы эти унтерменьши даже не смели при нас и голову поднимать.
— Выяснили, гер оберст. Русским полком командовал оберст Perewosoff, а танковым батальоном — обер-лейтенант Stefanowicz и лейтенант ГПУ Dugin. И, к сожалению, гер оберст, вынужден Вам доложить, что у герра оберста Клауса фон Хорста был достойный противник. Этот обер-лейтенант Stefanowicz как раз командовал теми «Клим Ворошилов», что пробили линию Маннергейма, а потом взяли Виипури и добрались до Хельсинки. И сейчас именно его батальон пробился в Бессарабии до Ungeni и проложил путь русским.
— Что же, Вилли, герру генералу приятно будет узнать, кого он накажет, когда их поймает. Продолжайте собирать сведения об этих лицах и всё о новых русских танках. Это хорошо, что мы встретились с ними сейчас. До следующего года у нас имеется немало времени, чтобы подготовиться лучше и противопоставить русским свои танки, и сильнее. Их у них мало, и их промышленность слаба. Мы выпустим своих танков, и лучших, больше русских. Но пока в Берлине сильно обеспокоены, что мы в Румынии оказались не совсем готовыми к прямой схватке с ними, и потому согласились не обострять ситуацию. Венграм хватит тех земель, что они вернули. Остальное мы потом возьмём себе, особенно Плоешти. Пусть русские пока успокоятся, а позже мы навалимся на них силой всей Европы и сомнём. Фюрер обещал нам земель и рабов в России, и мы их в любом случае получим! Немного осталось терпеть.
— Будет исполнено, гер оберст. Подключу все имеющиеся силы.
— Работай, Вилли. Было бы всем приятно, если нам удалось бы захватить хоть один этот тяжёлый танк, но, похоже, это не так просто. Но у нас ещё есть время и для этого! Может, и удастся?
К счастью, новое назначение, наконец, дало хоть небольшой отдых личному составу нового батальона. Пусть его командиры оказались его лишены, но и танкисты, и артиллеристы, и все прочие красноармейцы, после помывки в местной бане на окраине Брашова и сытного ужина, поголовно завалились спать.
А вот новоявленному командиру отдельного батальона и его заместителю надо было решить, что попросить у командования для комплектования своего подразделения, хотя, раз отдельного, то, получается, и части со своим номером полевой почты. А то Василий и свои письма домой отдавал в разные штабы. Хотя, ничего такого он маме Ганке и Алесе не написал, лишь сообщил, что прибыл на место назначения и пока находится в резерве, и занимается, как и ранее, испытаниями вверенной ему техники. А вот письма из дома его пока не находили. Скорее, зависли где-то по пути? Василий, конечно, беспокоится, особенно об Алесе, и волновался. Всё-таки ей немного оставалось до родов. В ближайшие дни должна была и родить. Ладно хоть она с мамой Ганкой.
А так, Брашов Василию понравился. Вообще-то, старинный немецкий городок с обилием средневековой застройки. Много разных достопримечательностей, типа Чёрной церкви или Ворот Екатерины и Шкей. Или крепости Четецуйя, высившейся на высоком холме к северу от старинного центра города.
Но Василий практически ничего и не увидел. Не до шедевров местной архитектуры ему было. Штаб гарнизона располагался в каком-то неприметном двухэтажном здании на западной окраине Брашова, чтобы было ближе к аэродрому. Пока сообщение с «Большой землёй» больше велось транспортными самолётами, хотя, теми же ТБ-3. Слишком неудобно было добираться до города по горам. Хоть как бы и прямая дорога из Бакэу, но не совсем лёгкая. Но, оказалось, что как раз по ней уже успели прибыть и разные подкрепления, и транспортные колонны снабжения. И немецкой авиации опасаться не приходилось.
Раз отдельный, ещё и под кураторством «гэбни», то батальон всё-таки получил немного отличную от стандартных батальонов структуру. Первая танковая рота собрала в себе все КВ-1М с 107 мм пушками. Но их и осталось лишь восемь. Про парочку оставленных не вспомнил даже полковник Сандалов. Он ещё по секрету сообщил, что скоро и 14 бригада получит такие же тяжёлые танки. Вторая рота включила в себя четвёрку танков с 95 мм пушками, и ещё в неё добавили и все пять КВ-1. Хоть и со спецвооружением, но всё равно танки. Ещё полковник выбил из только что прибывшей маршевой роты шесть БТ-7А для разведывательной роты. В неё же включили стрелковый взвод на трофейных «Блитцах» и взвод на БТР на базе БТ-5. Само собой, и отделения авианаводчиков и артиллерийских корректировщиков. Теперь они имелись и во многих других частях. Все двенадцать САУ, с добавлением к ним четвёрки САУ-76 на базе БТ-5, были сведены в артиллерийские батареи — с тяжёлыми САУ и лёгкими. Двенадцать ЗСУ и трофейные 20 мм «Эрликоны» образовали зенитную батарею. Ещё имелись два ремонтных взвода, сапёрный и транспортный, и добавили миномётный с четырьмя 82 мм и парой 120 мм миномётами. Само собой, батальону придали и медико-санитарное отделение, хозяйственный взвод и главное, взвод связи с рациями и полевыми телефонами. И в его состав вошли две мотострелковые роты, как раз стрелковые, посаженные, опять же, на «Блитцы», в достатке собранные группой. И они тоже имели свои миномётные взвода из шестёрок 82 мм миномётов, а ещё и пулемётные. Ну, пулемётов группой тоже было собрано много.