Потом невестушка попаданца попала впросак и проговорилась маме Ганке уже о другом бое с фашистами, где и сама явилась участницей, отправившей парочку фашистов на тот свет. Боевая жёнушка досталась мужчине, самая настоящая "тутошняя" амазонка, и, притом, оказавшейся вполне писаной красавицей и душевной спутницей жизни. Действительно, повезло!
Кстати, благополучно сохранённое оружие, потом пистолеты АПС и ПМ, и кое-какие другие вещи из будущего, весьма ценные, дополнительно и целенаправленно были подброшены в небольшом городке Пружаны советским властям. Тут уж Василий был полностью уверен, что все они достигли адресата, естественно, товарищу Берия, и конечно, и товарищу Сталину. Ведь потом в ходе боёв в Финляндии он уже видел у советских осназовцев серийно выпущенные пистолеты АПС, точнее, уже ТКМ или тульский Коровина модернизированный, как ни есть, с двадцаткой патронов и автоматическим огнём.
И чего только не было среди этих вещей из будущего. Камуфлированная пятнистая военная форма, парочка ручных гранат, оптический прицел, японские радиостанции, даже российские денежки и монеты того времени, парочка авторучек, кстати, тоже вещь, кое-какая мелочь, и собственная одежда попаданца - всё это вполне могло пригодиться и помочь в нынешние времена.
А потом были долгое путешествие к новому дому в славном советском городе Горький и обретение там места для всех троих новых советских граждан. Василий, Алеся и мама Ганка стали работать на знаменитом Сормовском заводе. Им сразу же выделили отдельную комнату в общежитии. Глава семьи стал танкостроителем, а потом и пересел на сам танк и поехал на нём на очередную войну. Ну а женщины стали строить паровозы и, немало переволновавшись, ждать его возвращения, естественно, как говорили в древности, 'вместе со щитом'.
Раз попаданец строил танки, то и попал он, как оказалось, во время целенаправленного призыва рабочих-танкостроителей в начале февраля 1940 года, в виду нехватки подготовленных танкистов, и именно для войны с Финляндией, в танковые войска. Вот и переквалифицировался мужчина из артиллериста-самоходчика в прошлом мире в танкиста в настоящем. Весь март прошёл в боях. Василий на своём мощном КВ-1М за двадцать с лишним дней прошёл от Ленинграда до Хельсинки. Он со своими товарищами сумел прорваться через вражеский фронт и взять Выборг. Потом опять рейд по вражеским тылам к самой финской столице, штурм и очередное ранение, на этот раз уже потяжелее.
Попаданца здорово приложило в Хельсинки прямо по голове камнями из-за близко рванувшегося финского снаряда крупного калибра. Кроме того, свою лепту внесли и многочисленные раны от осколков. Вот и пролежал старшина Стефанович без сознания чуть ли не три дня. А потом ещё около недели его мутило и рвало, и тоже чуть ли не до потери сознания. Хорошо, хоть малость оклемался. Пришлось долго лечиться. Апрель весь пролетел в госпитале в Ленинграде. А потом, как говорится, настал месяц май.
В общем, отправили домой на долечивание. Мужчина пока отчётливо прихрамывал на левую ногу. У него ныла левая же рука, и временами сильно беспокоили головные боли. К счастью, они уже постепенно проходили. Контузия, мать его!
В начале мая, после праздника, прямо с госпиталя, Василия, кстати, в виде исключения повышенного до младшего лейтенанта, вызвали в Москву, в Кремль, для вручения заслуженной награды.
Оказалось, командование на самом деле представило его к Званию Героя Советского Союза. В верхах тоже никто не противился этому, и потом вышел самый настоящий указ Президиума Верховного Совета СССР. Конечно, об этом почти сразу стало известно в госпитале. Тем более, новость принесли сами же боевые товарищи из его роты, в частности, Толик Воротилин, тоже удостоившийся Героя, и экипаж машины боевой.
Ребята откровенно радовались. Его наводчик, теперь уже младший комвзвод и сам командир танка, Иван Родионов тоже стал Героем, а другие члены экипажа были награждены орденами Красной Звезды, кстати, и заряжающий, восемнадцатилетний паренёк Витя Яковлев.
Вообще, на девяносто первую тяжёлую танковую бригаду прорыва обоснованно пролился дождь наград. Самому комбригу Кравченко и нескольким командирам, и бойцам бригады, примерно десятку человек, в том числе и комбату Ведёрникову, тоже были присуждены Звания Героев Советского Союза. Но после краткого отдыха начались тяжёлые учебные будни.
Пока бригада дислоцировалась под Ленинградом и находилась в резерве. Её даже вывели из состава тридцать первого механизированного корпуса комдива Катукова Михаила Ефимовича и напрямую подчинили командованию фронта. Она была полностью пополнена личным составом. Всё-таки, хоть и потери, что в технике, что в людях, были не такими уж большими, но кое-какая убыль, особенно в людях, всё же имела место. Кто-то, как Василий, оказался в госпитале, кого-то перевели на другое место службы. Часть сормовских рабочих, преимущественно старшего возраста, всё же демобилизовали и отправили обратно на родной завод. Так сказать, для наращивания выпуска боевой техники. Многие из них были награждены медалями и орденами.