Ее голос потерял свою выразительность.
- Я.., я не думала, что смогу до конца оправиться от потери сначала Альберта, потом Фрэнсиса. Когда твой дедушка предложил мне поселиться в поместье, тебя воспитывали так, как он этого хотел, и я была этому очень рада. Тогда я была согласна на все.
- А дедушка знал.., обо мне?
Миссис Фелмоу покачала головой.
- Я утешала себя все эти годы, что было бы хуже рассказать ему правду, чем держать в неведении. Том сильно разочаровал его, уехав в Австралию, а со смертью Фрэнсиса он начал видеть в тебе олицетворение всего самого лучшего и благородного, что было у семьи Фелмоу.
- А я ведь вовсе не Фелмоу, - сказала Сара, еще не осознав полностью этот очевидный факт.
- По крови - нет, но благодаря воспитанию ты стала наиболее последовательной из всего рода. Правда, странно?
- А... Альберт Блэк? - Она не могла заставить себя называть его отцом.
- Альберт оказался в плену у японцев. Он очень много перенес и, когда вернулся, подобно воскресшему из мертвых, то сразу же отправился искать меня.
Он приехал в Бастон, я всего лишь один раз виделась с ним. Альберт умолял меня выйти за него замуж, но я не могла. Ты уже сильно привязалась к своему деду, а он к тебе. Было бы слишком жестоко разлучать вас, а я не представляла себе жизни без тебя. Я дала Альберту ответ, единственно возможный, и больше никогда не видела его.., до настоящего момента.
Какая печальная история, подумала Сара. Она прижалась лицом к рукам матери, источавшим слабый аромат духов.
- Возможно, если бы я приняла это предложение и вышла замуж за Альберта, дела его пошли бы значительно лучше. После моего отказа он, по-моему, потерял цель в жизни.
Альберт был таким несчастным, когда пришел сюда, а я знала, что у Марка много денег, поэтому я думала, что не принесу особого вреда, если хоть чуть-чуть помогу Альберту. Но плохое не может стать хорошим. О, если бы я была более сильной женщиной!
- Ты все еще любишь его?
- Не знаю. В каком-то смысле, наверное, да. Я только думала, что должна чем-нибудь помочь ему, а он не такой уж плохой человек, поверь мне. - Она помолчала. - Ты расскажешь Марку?
Сара была слишком растеряна и подавлена, чтобы ясно соображать. Было ощущение, что земля разверзлась у нее под ногами. Все, во что она верила, - ее корни, ее предки - все оказалось отрезанным от нее. Она встала и принялась ходить по комнате.
Миссис Фелмоу заплакала.
- Сара, ты не можешь простить меня за то, что я сделала, и за то, что открыла тебе правду таким образом? Я.., я...
Миссис Фелмоу стала задыхаться, и Сара вспомнила о ее болезни, о том, что она в клинике, и села у постели матери.
- Пожалуйста, ты не должна огорчаться!
- А ты простишь меня?
- Конечно. Давай не будем больше говорить об этом, а то я позову медсестру. Ни о чем не беспокойся, теперь я смогу во всем разобраться сама.
Сара старалась говорить убедительно, чтобы только успокоить мать, но для миссис Фелмоу это, очевидно, было облегчением, так как она откинулась на подушки и слабо улыбнулась. У нее словно камень с души свалился после разговора с дочерью, в то время как для Сары история, рассказанная матерью, стала почти непосильным бременем.
- Я принесу тебе журналы в следующий раз.
А теперь отдыхай и ни о чем не беспокойся, - повторила она снова, целуя миссис Фелмоу на прощание.
Все это явилось для Сары таким потрясением, что сначала казалось сном, от которого она вот-вот пробудится, или фильмом, который должен скоро кончиться, но постепенно правда, тяжелая, неизбежная правда, стала овладевать ее сознанием. А вместе с тем пришло понимание того, как это отразится на ее отношениях с мужем.
Необходимо обо всем рассказать Марку. Он ведь женился на ней, потому что она из рода Фелмоу, из-за благородного происхождения. Что он скажет, узнав правду? Возможно, обрадуется, потому что это освободит его от выполнения своей части обязательств в их сделке, облегчит ему путь к разрыву брака и позволит возвратиться к Гризельде.
Но разве кому-то обязательно об этом знать? - кричала ее гордость. Зачем кому-то говорить особенно Марку? Ее мать хранила тайну все эти годы, почему же сейчас правда должна выйти наружу?
Но как только такая мысль пришла Саре в голову, она сразу же отогнала ее прочь, потому что поняла свою неспособность жить во лжи. Она знала, что все обязательно расскажет Марку.
Сара медленно вела машину к поместью. Автомобиль Гризельды все еще стоял у дома. Это ее удивило, поскольку Тони должен был отогнать ее в Лондон. Да, Тони! Она уже забыла, что он здесь. Надо вести себя естественно, чтобы мистер Мортон ни о чем не догадался. Тони встретил ее в холле словами:
- Что произошло, Сара?
- Ничего, - ответила она автоматически. - Это, наверное, последствия прошлой ночи.
- Это имеет какое-то отношение к ограблению, к тем людям, которых задержала полиция? Где вы были все это время, я ужасно беспокоился.
Сара вспомнила, что уехала в полицейский участок рано утром.
- Я навещала свою мать в больнице.
- Хотите, я приготовлю вам выпить?
- Нет. Только чай. Я попрошу Сандру поставить чайник.
- Когда вы сказали, что все в порядке, вы говорили правду?
- Да, все хорошо.
- Мне надо будет скоро идти, и не хотелось бы оставлять вас такой.., потрясенной.
- Возможно, потому что я не завтракала. Я почувствую себя лучше, выпив чашечку чая.
Вскоре Сандра принесла поднос с серебряным чайником, несколько кусочков масла и печенье.
- Вы не хотите выпить чаю перед отъездом? Сара попыталась расслабиться, разливая чай, вести себя непринужденно, но Тони продолжал задумчиво смотреть на нее. Она заставила себя надкусить печенье. Мистер Мортон поднялся, чтобы уйти.
- Когда вернется Марк? - спросил он.
- Я.., я не знаю. Возможно, завтра.
- Мне не хотелось бы оставлять вас одну.
Поедемте со мной в Лондон. Вы сможете вернуться сюда утром на поезде.
- Нет, Тони. Я не могу.