3. Отчасти это имел в виду Бернштейн, когда позднее сказал свое знаменитое, за что и был обруган Лениным: «Движение — все, конечная цель — ничто».
4. А мистер Чарльз Дарвин со своей седой бородой и молодым конкурентом-единомышленником Уоллесом выдал насчет эволюции. Хотя и до него были теории эволюции, не он ее изобрел. Но добросовестен и последователен был беспримерно. В двух словах: все развивается от простого к сложному.
5. А вот и Герберт Спенсер присел к столу титанов. И с ясностью и логикой инженера-путейца изложил. Что эволюционирующая материя существует в трех видах. Неорганическая. Органическая. И над-органическая, или социальная.
То есть. Все государственные институты, все формы человеческого общежития, все групповые разновидности, — это различные формы существования все той же, в принципе, материи, — в ее высшем, над-органическом, социальном виде. Вот такой венец эволюции — на сегодняшний день.
И попахивает это тем, что законы эволюции действуют для всех трех видов материи примерно одинаково. В принципе. О-па!
6. А на рубеже XX века все стало просто искриться и брызгать от напора и игры человеческого гения.
И Густав Ле Бон написал, что толпа мыслит, чувствует и действует не по тем же законам и принципам, что отдельный человек. Что сообщество многих — это отнюдь не простая арифметическая сумма. В толпе возникают новые свойства. И толпа глупее, грубее и агрессивнее составляющих ее людей по отдельности.
Заметьте, слово «система» при Лe Боне было еще не в ходу.
7. А Фрейд врылся в подсознание, и обнародовал вывод, что оно более руководит нашими действиями, чем сознание. Оно может быть главнее разума! Наши глубинные инстинкты, комплексы и скрытые желания, в которых мы даже не отдаем себе отчета, — есть главный рулевой нашей жизни. Ох да ни фига себе. Фрейда с его психоанализом коллеги психиатры и психоневропатологи гоняли страшно. Мода и обезьянничанье пришли, как всегда, позднее.
8. А ученик и сомысленник его Юнг пошел дальше и сказал, что есть вообще «коллективное бессознательное». Не только отдельными людьми, но народами и человечеством в целом во многом управляет бессознательное. Образы, взгляды и стремления, утопленные ниже уровня умственного самоотчета.
9. «Стадный инстинкт» не столько открыл, сколько описал и ввел выражение в научный обиход британский хирург Уилфред Троггер. Тут и началась Великая Война, она же I Мировая.
10. А Чижевский в России строил графики и таблицы циклов солнечной активности — и получил неслабый вывод. Социальные катаклизмы на планете приходились на пики солнечной активности. Войны и революции соответствовали гигантским протуберанцам и магнитным бурям.
11. А Вернадский, хотя жил в той же России не каждый день, но складом ума отличался также удивительно последовательным. Если сказать коротко своими словами — «По мере эволюции биосферы Земли миграция атомов биосферы активизируется». А также — «Созидательная деятельность человека стала планетарным фактором геологического масштаба».
12. После II Мировой войны осталось столько умных людей, что ужас охватывает при мысли, сколько же умных осталось среди 50 миллионов погибших.
Американец Лесли Уайт придумал культурологию. Нас, строго говоря, интересует только его статья «Энергия и эволюция культуры». Суть ее сводится к тому, что по мере использования все большего количества энергии все более развивается культура.
13. Бельгийский ученый и русский еврей Илья Пригожин, как это называется, «внес огромный вклад» в разработку теории самоорганизации материи. Из хаоса к порядку. А вот поскольку все течет и все изменяется, то в результате идущих процессов при некоторых условиях, скажем сейчас так, не вдаваясь в подробности, из более простого и неупорядоченного образуется более сложное и упорядоченное.
14. А немец Герман Хакен придумал синергетику. Придумал он слово. А говорил о самоорганизующихся системах.
. . .
После этого очень краткого и не совсем серьезного обзора можно кратко, опять же, изложить суть. Как систему отсчета.
ЛИНИЯ ОТСЧЕТА
Мне было тридцать два года, когда я написал рассказ с таким названием. Рассказ был отклонен редактором решительно и в первую книгу рассказов «Хочу быть дворником» не вошел.
Вообще это был не рассказ. Это было краткое изложение устройства мира и сущности человека в этом мире. На девятнадцати страницах.