Выбрать главу

Гунарстранна посмотрел на часы. Туве работала посменно старшей медсестрой. Шла середина дня. Возможно, она сейчас дома…

Он понял, что нервничает, когда заметил, как дрожит рука, держащая трубку.

— Здравствуйте, — послышался ее бодрый ответ.

— Привет, — сказал он, испуганно улыбнувшись своему отражению в окне. — Узнаешь?

— Узнаю. Спасибо за приятный вечер.

— Да, было… неплохо.

— Точно, — ответила Туве.

— Тут у нас человека убили, — без перехода продолжал Гунарстранна.

— Значит, с анчоусами придется подождать?

— С анчоусами?

— Твои слова. Ты назвал то, что мы ели, анчоусами, а саке — огненной водой.

— Правда?

— Но посидели мы хорошо. Чем сегодня займемся?

Гунарстранна откашлялся и признался:

— Если честно, я еще не решил.

Он понял, что Туве Гранос улыбается.

— Кофе, — сказала она. — Не сомневаюсь, на чашку кофе у тебя времени хватит.

Глава 12

К ВОСТОКУ ОТ РАЯ

Арвид Фольке-Есперсен жил в старом доме в Ураниенборге с красивым видом на центр Осло. Многие пожилые столичные жители до сих пор живут в тех квартирах, в которых они появились на свет, если только шустрые отпрыски не продают фамильные гнезда риелторам, что называется, со всеми потрохами.

Шла середина дня; Франк Фрёлик смотрел на парадную дверь и планировал предстоящую беседу. Затем он включил мобильник, позвонил Еве Бритт и предупредил, чтобы вечером она на него не рассчитывала. Хотя отменять встречу было не обязательно и хотя Ева Бритт ужасно рассердилась, Фрёлик вздохнул с облегчением. Свобода! Не придется весь вечер торчать перед телевизором. Фрёлик сам не заметил, когда начал скучать в обществе Евы Бритт. Он еще немного посидел в машине, глядя в пространство. Несколько дней назад он в очередной раз пересмотрел «Побег» — не современную поделку, а старый, оригинальный фильм Сэма Пекинпа со Стивом Маккуином и Эли Макгро. Самое забавное, что жена доктора — вылитая Анна. У нее такие же черные волосы, карие глаза и длинные, стройные ноги. Правда, Анна не такая тощая, но в остальном они до странности похожи. Он никак не мог отделаться от мысли, что сегодняшняя встреча с Анной — к счастью. Вот и фильм кстати вспомнился. Одно к одному… И все же пришлось признать, что у него не было никакого предлога для того, чтобы звонить ей. Кроме того, у него есть Ева Бритт, какими бы сложными и запутанными ни были их отношения. Тяжело вздохнув, Фрёлик вылез из машины и поднялся на крыльцо, где его уже ждал хозяин.

— Конечно, я постараюсь помочь вам чем смогу, — сказал Арвид Фольке-Есперсен, впуская Фрёлика в квартиру, где пахло пылью и старыми книгами.

«Как в букинистическом магазине», — подумал Фрёлик, с трудом стаскивая с себя зимние ботинки. Из-за занавески послышалось негромкое рычание. Арвид отдернул занавеску. Среди множества ботинок стояла корзинка, заваленная старыми тряпками. В корзинке лежала забинтованная дрожащая собачка.

— Ну надо же, ты поранилась, да? — обратился к ней Фрёлик.

Собачка продолжала дрожать, прижимая уши к голове.

— У Сильви сломано два ребра, — пояснил Арвид, распахивая дверь гостиной. — Ей, бедняжке, надо лежать.

Следом за хозяином Фрёлик вошел в комнату с высоким потолком, обставленную изящной мебелью. На плинтусах шариками собиралась пыль. Окна были занавешены толстыми шторами, почти не пропускавшими света. Хозяин и гость сели за стол, на котором стоял поднос с кофейными чашками, кофейником, сахарницей, стаканами и бутылками.

— Хотя Рейдар был самым старшим, я всегда думал, что он меня переживет, — мрачно проговорил Арвид. На нем был костюм в широкую полоску, из жилетного кармана свисала цепочка от часов. На шее темно-красный шелковый шарф. — Он много чего повидал на своем веку, наш Рейдар. Однажды, в сорок четвертом, его даже сбили над Германией, а ему хоть бы что. Ни единой царапины! Рейдар как будто старел лишь внешне; мне казалось, что он бессмертен. Не хотите к кофе бокал портвейна?

Фрёлик покачал головой.

— Вы совершенно правы, — вздохнул Арвид, поднимая к глазам пустой бокал. Заметив на нем пятнышко, он тщательно протер бокал носовым платком перед тем, как налить себе вина. — Мне пришлось перейти на портвейн, хотя раньше я предпочитал коньяк. Портвейн мягче.

Фрёлик наклонился вперед и потянулся к пузатому желтому термосу-кофейнику. Едва он коснулся крышки, та, влажно чмокнув, открылась. Он налил себе кофе.

— Скажите, как вы отнеслись к тому, что его убили? Одно дело — обычная смерть, но убийство…

полную версию книги