Абсолютно порочным и вредным является довольно распространенное мнение, будто человек скорее научится плавать, если сразу будет брошен на глубину. «Хочешь жить – выплывешь», – эта ошибочная мысль в незначительных вариациях муссируется журналистами и писателями, встречается в газетных статьях и книгах, звучит с «голубого» и «белого» экранов. К сожалению, особенно нетерпеливые люди, порывающиеся выступить в роли самозванных учителей плавания, проповедуют и применяют этот метод на практике. Мне довелось быть свидетелем сцены, когда в бассейне молодой отец, рассердившись на шестилетнего сына, который не решался опуститься в воду, взял его за руки и с силой бросил в бассейн. Мальчонка по инерции ушел в глубину и долго не мог выбраться на поверхность, изрядно нахлебавшись. Отцу пришлось нырять туда же, чтобы вытащить сына на сушу. Потом малыш долго сидел на скамейке, вздрагивая и всхлипывая. Чего же добился отец этим насилием? К воде он сына не приучил, а лишь посеял страх и неприязнь, оказав ему тем самым «медвежью услугу».
Так что давайте навсегда забудем эту поговорку. Принцип – ставить человека в трудные условия, чтобы закалить или проверить способности, – пригоден и полезен для многих случаев жизни, но он совершенно не уместен в приложении к плаванию, где необходимо последовательное и постепенное усложнение условий и заданий, чуткое и терпеливое отношение к обучающимся.
«Хлебнет воды». «Плаваю я средне. Однажды заплыла далеко, хотела перевернуться на спину и немного хватила воды. Сразу испугалась, все тело ослабло, чувствую, что меня тянет вниз. Стала барахтаться. Меня успели вовремя вытащить. После этого случая я ни разу не плавала на спине. Кажется, стоит перевернуться, как я утону. Смешно самой, но отважиться не могу…»
Надо сказать, что даже у опытных пловцов вода при вдохе может попадать в рот, особенно в ветреную погоду, но они выплевывают ее при выдохе. Хлебанье же у плохо плавающих – явление частое. Объясняется это тем, что у плохо плавающих еще не сформировался автоматизм координации между дыханием и актом глотания.
Сама по себе проглоченная вода безвредна, но у пловца, находящегося почти в лежачем положении, заполненный водой желудок подпирает диафрагму и несколько стесняет дыхание. Горько-соленая морская вода при глотании может у некоторых людей (опять-таки плохо плавающих) спровоцировать рвоту. Рвотный рефлекс в таких случаях надо заглушать, ибо рвота изматывает человека и осложняет его положение. Подавлять рефлекс помогает самовнушение, при котором следует не обострять вкусовые ощущения, не содрогаться от отвращения: «Фу, какая гадость!», а, наоборот, притуплять их: «А морская-то вода на вкус ничего, немного солоновата, но совсем не противно».
Трудный момент, особенно для начинающих и неопытных пловцов возникает, когда вода попадает в гортань и трахею. Тут сразу развивается приступ натужного, изматывающего кашля, заканчивающегося иногда рвотой. Для уже ослабленного страхом человека рвота опасна, если в эти секунды не принять мер предосторожности. Как же вести себя в подобных ситуациях? Если человек хлебнул воды и закашлялся, надо, не пугаясь, скорее отвернуться от волны, лечь на спину и, держа под водой вдоль тела расслабленные руки (чтобы не закрепощать плечевой пояс), слегка перебирая ногами, держаться у поверхности, откашливаться, успокаивать дыхание. Лежа легче удалять попавшую в дыхательные пути воду. Кроме того, в этой позе почти не требуется усилий для удержания себя на плаву, в то время как в вертикальной позе отдыха торчащую над водой голову надо «уравновешивать» толчковыми движениями, на что уходят столь дефицитные в подобной ситуации силы.
Но в какой бы позе пловец ни находился, во время кашля надо оставлять глаза открытыми, иначе можно не увидеть надвигающуюся волну: в момент очередного судорожного вдоха она может плеснуть в лицо и вызвать новый приступ кашля или рвоты. Так не долго и захлебнуться, если закрывать глаза, лишь только вода зальет лицо. Вот почему важно приучаться плавать всегда с открытыми глазами.
Начинающим пловцам нельзя забывать и о правильном дыхании (выдох в воду). Нужно сделать его для себя обязательным и машинальным, тогда значительно быстрее появится глотательный автоматизм, предохраняющий от вдыхания воды.
Необъяснимый страх: все в воде таинственно. Опасение за свое здоровье. «Прошлым летом купался в Севастополе. Стыдно признаться: боялся доплыть до буйков. Как говорится: чем дальше, тем страшнее. Чего именно я боюсь, сказать трудно. Практически здоров, воду люблю…»
«Боялся опустить ноги, потому что казалось, что кто-то схватит и утащит в глубину. Мысли путались и бегали…»
«Я научилась прекрасно плавать, ныряю, прыгаю в воду с восьмиметровой вышки. В море заплываю далеко, но все время со страхом чего-то жду…»
Пишет врач-невропатолог. Раньше он тонул несколько раз. Сейчас неплохо плавает, умеет отдыхать в воде на спине. По психологическим характеристикам он может быть отнесен к вдольбережникам. Судите сами: «В бассейне или вдоль берега реки, озера, моря я проплываю 3-4 километра без отдыха. Но плыть от берега дальше 100-150 метров не могу: появляется чувство сильного страха, давящая тяжесть за грудиной, сжатие в области сердца, начинаю делать судорожные гребки, голова высоко поднимается, дыхание становится частым, неглубоким…»
Перемежая текст короткими цитатами из писем, а не приводя их полностью, я тем самым знакомлю читателя по возможности с большим числом людских признаний. И все же вкрапления из целых писем местами необходимы, так как позволяют проследить всю картину эмоционального стресса – от его зарождения до финала. Они особенно ценны тем, что показывают развитие стресса у хорошо плавающих. После этого читателю уже нетрудно представить, сколько же страхов укореняется в сознании менее подготовленных пловцов.
Письмо, приводимое дальше, принадлежит бывшему фронтовику и примечательно тем, что написано человеком, который вырос на море, с детства хорошо плавал, умел часами лежать неподвижно в воде!
«Я родился и вырос в Ялте. Научился плавать лет с пяти. В юности все свободное время проводил на море. Плавали мы обычно целой компанией и, как правило, очень далеко, 1,5-2 километра от берега. Потом я стал плавать один. Моря не боялся и не знал, что такое страх. Я слышал о судорогах, но сам никогда их не испытывал, хотя очень часто здорово замерзал в воде, особенно поздней осенью. На всякий случай я плавал всегда с ножом, чтобы сильно уколоть себя, если случится судорога. Так нас учили рыбаки еще в юности.
И вот однажды, году в 1935 или 36-м я так же, как всегда будучи в отпуске, поплыл один. Погода была так себе, волна балла 2 или 3, несильный ровный ветер. И вдруг мне стало страшно. Чего я испугался? Не пойму сам. Я был в километре от берега. Сначала мне даже было смешно, что я вдруг ни с чего испугался. Но чувство страха не проходило. Я лег на спину, а я умею часами без движения лежать на воде, и начал себя уговаривать, что это же глупо. И вдруг на меня напала паника. Именно паническое чувство. Это даже не страх, а какое-то отвратительное животное чувство, не поддающееся описанию. Я потом пытался подробно восстановить все в памяти, как это получилось, но описать это чувство паники – вряд ли сумею. Какое-то безотчетное, не подчиняющееся воле чувство ужаса. Именно паника, пожалуй, точнее не скажешь.
Я начал быстро плыть к берегу, но тело перестало мне повиноваться. Руки и ноги дрожат, слабость, сердце замирает. Вдохнуть всей грудью не могу. И я начал тонуть. Глупо, но это именно так. Я разозлился на себя. Чувство злости меня и спасло. «Ну и тони, идиот такой, – говорил я себе. – Раз ты такой дурак, что не можешь победить это отвратительное чувство, тони! Грош тебе цена». Я опять лег на спину, нахлебавшись воды. Постепенно успокоился и поплыл к берегу. Больше один я так далеко не плавал: воспоминание о том отвратительном состоянии сохранилось.