Она переняла это у японцев. Это спокойное отношение к смерти, также как и возможность зарабатывать на жизнь с помощью дзюдо. Как убивать и как умирать.
Ян и инь, свет и мрак восточной этики.
Но все это в прошлом. Здесь страна протестантская.
Хорошо сознавать, что эти ракеты нацистов проносятся над головой, а не садятся здесь, не находя ни малейшего интереса в Каньон-сити, Колорадо, а также в штатах Юта и Вайоминг и в восточной части Невады, ни в одном из этих пустынных штатов, представляющих из себя огромное, пустынное пастбище. «Мы не представляем из себя ценности, – сказала она себе. – Мы имеем возможность тихо жить сами по себе, если нам захочется, если это имеет для нас какой-то смысл».
Послышался звук открываемой двери одной из душевых. Хрупкая, хорошо сложенная мисс Дэвис, уже одетая, с сумочкой под мышкой.
– О, вы ждали, миссис Фринк? Извините меня.
– Ничего, не беспокойтесь, – ответила Юлиана.
– Вы знаете, миссис Фринк, я стольким обязана дзюдо. Мне думается, даже большим, чем дзен.
– Поджимайте губы способом дзен, – сказала Юлиана. – Теряйте в весе посредством безболезненных упражнений. Извините меня, миссис Дэвис. Я такая рассеянная. Я не хотела обидеть вас.
– Они очень навредили вам? – сказала мисс Дэвис.
– Кто?
– Япошки. Прежде, чем вы научились, как вам защищаться?
– Это было ужасно, – сказала Юлиана. – Вы ведь никогда не были на побережье, там, у них?
– Я никогда не выезжала из Колорадо.
Мисс Дэвис задумалась.
– Это могло произойти и здесь. Этот район они ведь тоже могли оккупировать.
– Но теперь-то уж поздно!
– Никогда неизвестно, что они собираются сделать, – сказала Юлиана. Они так умело скрывают свои замыслы.
– Что они заставляли вас делать?
Мисс Дэвис, прижав сумку обеими руками к телу, придвинулась поближе, чтобы не упустить ни слова.
– Все, – ответила Юлиана.
– О, боже! Я бы боролась, – сказала мисс Дэвис.
Юлиана извинилась и вошла в освободившуюся кабину – приближался кто-то еще с полотенцем в руке.
Потом она сидела в закусочной «Вкусные жареные бифштексы Чарли», перечитывая в который раз меню. Автомат в углу играл какую-то мелодию в стиле «кантри»: банджо и чувствительно-сдавленные стоны. В воздухе стоял Тяжелый запах жареного сала. И все же в закусочной было тепло и уютно, и это подняло ей настроение. Водители грузовиков у стойки, официантка, массивный повар-итальянец в белом пиджаке, отсчитывающий мелочь в кассе.
Завидев ее, Чарли подошел, чтобы лично принять заказ. Улыбаясь, он заговорил, растягивая слова:
– Миссис хо-о-оти-и-ите чаю?
– Кофе, – ответила Юлиана, терпеливо перенося юмор повара.
– Да, да, – сказал Чарли, склоняясь перед ее столиком.
– И сэндвич, с горячим бифштексом и соусом.
– Может козьи мозги, пожаренные на оливковом масле, и черепаховый суп?
Двое водителей повернулись на высоких стульях и тоже ухмыльнулись шутке и вдобавок получили удовольствие, заметив, какая она привлекательная. И хотя она не подняла глаз на шутника-повара, она чувствовала, что шоферы внимательно ее рассматривают.
Она знала, что многие месяцы занятий дзюдо пошли на пользу ее фигуре. Она знала, что находится в хорошей форме и может нравиться мужчинам.
«И все это благодаря мышцам плечевого пояса, – подумала она, перехватив их взгляды. – Такое же сложение у танцовщиц. И дело здесь не в размере бюста. Посылайте своих жен в гимнастический зал, и мы их переделаем. И у вас будет гораздо больше удовольствий в жизни».
– Держитесь от нее подальше.
Повар подмигнул шоферам.
– А не то она зашвырнет вас в ваши жестянки.
– Откуда вы едете? – спросила она у более молодого водителя.
– Из Миссури, – ответили оба.
– Вы из Соединенных Штатов, – удивилась она.
– Да, – сказал шофер постарше, – из Филадельфии. Там у меня трое ребятишек, старшему одиннадцать.
– Послушайте, – сказала Юлиана. – Там действительно легко найти хорошую работу?
Ответил водитель помоложе:
– Конечно. Если у вас подходящий цвет кожи.
У него самого было смуглое вытянутое лицо и курчавые черные волосы. Выражение глаз стало застывшим и жестким.
– Он «воп», – сказал старший.
«Итальяшка», – подумала Юлиана. Так называли итальянцев презиравшие их коренные жители восточных штатов.
– А разве Италия, – сказала Юлиана, – не победила в войне?
Она улыбнулась молодому водителю, но ответной улыбки не последовало. Вместо этого он еще яростнее сверкнул глазами и неожиданно отвернулся.
«Извини меня, – подумала она, но вслух ничего не сказала. Я не могу спасти ни тебя, ни кого-нибудь другого от того, что вы смуглые». Она вспомнила о Френке. – «Интересно, жив ли он еще? Может, сказал что-то невпопад, что-нибудь не так сделал… Нет, – подумала она. – В какой-то мере ему же нравятся японцы. Возможно, он чувствует себя похожим на них, они ведь такие некрасивые, как и он».
Она всегда говорила Френку, что он противный. Крупные поры на лице, большой нос. У нее сомой была очень гладкая и красивая кожа, даже чересчур. «Неужели он там погиб без меня? Финк – это зяблик, мелкая пташечка. Говорят, что мелкие птицы живут недолго».
– Вы отправляетесь нынче же вечером? – спросила она у итальянца.
– Завтра.
– Если вы так несчастны в Соединенных Штатах, почему бы вам не переехать сюда навсегда? – спросила она. – Я уже давно живу на Среднем Западе, и здесь не так уж плохо. Раньше я жила на побережье, в Сан-Франциско. Вот там цвет кожи значил гораздо больше.
Сгорбившись у стойки, он бросил на нее долгий взгляд.
– Леди, провести хотя бы один день или одну ночь в такой дыре, как эта, уже само по себе несчастье. А жить здесь? Господи, если бы мне удалось найти какую-нибудь другую работу, а не торчать все время на дорогах и не обедать в таких забегаловках!
Заметив, что повар побагровел, он замолчал и принялся цедить кофе.
Водитель постарше заметил ему:
– Джо, ты – сноб.
– Вы могли бы жить в Денвере, – сказала Юлиана. – Там гораздо лучше.
«Знаю о вас, американцах с Востока, – подумала она. – Вам по душе великие времена и грандиозные начинания. Эти скалы для вас, как палки в колеса». Здесь ничего не изменилось с довоенных лет. Удалившиеся на покой старики, фермеры, а все ребята попроворнее, как перелетные птицы, устремляются на восток, в Нью-Йорк, всеми правдами и неправдами пересекая границу.
«Потому что, – подумала она, – именно там настоящие деньги, большие промышленные деньги, постоянный рост. Немецкие капиталовложения сделали многое, у них не ушло много лет на восстановление Соединенных Штатов».
– Приятель, – сердито прохрипел повар, – я отношусь к тем, кто любит евреев, некоторых из этих евреев-беженцев я видел. Они спасались из ваших Соединенных Штатов. И если там снова строительный бум и кучи свободных денег, то только потому, что их украли у этих евреев, когда им дали пинка под зад в Нью-Йорке, согласно тому чертовому Нюрнбергскому декрету нацистов. Я жил мальчишкой в Бостоне, и евреи мне были до лампочки, но я никогда не думал, что доживу до того дня, когда в США будут введены расистские законы нацистов, пусть мы и проиграли войну. Удивляюсь, что ты еще не в армии этих Соединенных Штатов и не готовишься напасть на какую-нибудь маленькую южноамериканскую республику, давая Германии предлог немного потеснить японцев назад к…
Оба водителя вскочили со своих мест, лица их побелели. Старший схватил со стойки бутылку с томатным соусом и, держа ее за горлышко, выставил перед собой.