Я подвела его к песочнице, он, казалось, был очарован синими и красными пластиковыми формочками. Начал строить замок из песка. Но когда к нему подошли другие дети, Закари тут же встал и подошел ко мне.
— Что же это такое? Разве ты не хочешь завести друзей? — Спросила я, но он не сказал ни слова. Он просто остался стоять рядом со мной, отказываясь присоединиться к остальным. Он был слишком робким для пятилетнего мальчика. Я помнила, что через час у него занятия с преподавателем по чтению, поэтому мы отправились домой.
Я отчетливо осознавала, что ослушаться его мать будет нелегко, но надеялась, когда она увидит, что ее сын наконец-то выбрался из своей скорлупы, то будет счастлива или, по крайней мере, не сойдет с ума от моего ослушания. Я уже заметила некоторое улучшение в его обычно мрачном настроении. От игр на свежем воздухе его щеки разрумянились, у него появился аппетит. Он проглотил свой обед, сопровождаемый улыбками миссис Блэкмор. Оставалось надеяться, что мать заметит эти улучшения и позволит ему гулять, общаться с другими детьми.
Однако все было не так, когда несколько часов спустя она ворвалась ко мне в комнату. Я разбирала на полу его одежду, но быстро вскочила на ноги, увидев темную ярость на ее лице.
— Ты сегодня возила Закари на детскую площадку, — рявкнула она, и от досады на ее лице я приоткрыла губы, но не могла вымолвить ни слова.
— Ты что, совсем спятила своим ничтожным, крошечным, необразованным умом? — закричала она. — Ты что не читала инструкции, которые я тебе передала?
Я почувствовала, как начинаю злиться, но сдержалась.
— Прошу прощения, но сегодня утром вас не было здесь, и я не могла поговорить с вами, но его отец настоял, чтобы я разрешила ему немного поиграть на улице, тем более что погода была прекрасная. Я говорила ему о вашем правиле, но он сказал, что поговорит об этом непосредственно с вами.
Что-то промелькнуло в ее глазах. Страх или что-то еще? Что бы это ни было, это было что-то первобытное.
— И что же ты сказала? — спросила она, словно не желая мне верить.
— Вчера вечером ваш муж настоял, чтобы я вывезла Закари... куда-нибудь.
Ее глаза горели неприязнью. Она сделала несколько шагов в мою сторону, сверля взглядом.
— Слушай меня очень внимательно, потому что я не собираюсь повторять это снова. Очевидно, ты все еще не поняла своего положения в этом доме. Я — твой работодатель, а не мой муж. Я наняла тебя. Контракт заключен между мной и твоим агентством. Поэтому не только те инструкции, которые я тебе даю, ты не должна настолько глупо обсуждать с ним, но и любые его указания, на которых он настаивает, противоречащие тому, что я изложила в правилах, в первую очередь ты должна сообщать мне. Я отвечаю за Закари, а не его отец. Я достаточно ясно выразилась?
На секунду мне захотелось возразить, но что-то заставило меня придержать язык за зубами. Что-то подсказывало отступить. В этом замке явно происходило нечто большее, чем ее пустые угрозы и фальшивый гнев. Она не была в ярости из-за того, что я совершила нечто такое, что могло бы угрожать здоровью ее ребенку. Она прекрасно понимала, что ее список — полная ахинея. Она рассердилась лишь из-за того, что я разговаривала с ее мужем и сообщила ему, что и так известно любому здравомыслящему человеку. Ребенок должен обязательно выходить гулять, бегать, прыгать и играть с друзьями. Она моргнула, и я поняла, что скорее всего она меня немного опасается. По поводу того, какие перемены я могла бы внести в жестко контролируемый график и мир ее сына. Почему она составила свои дурацкие правила и заставляла их придерживаться, я не могла сказать. Но намеревалась это выяснить.
— Да, — медленно ответила я. — Вы выразились очень ясно.
— В следующий раз, когда ты пересечешь черту, твои вещи будут за дверью этого замка, — сказала она мне, прежде чем развернуться и выйти.
Я обернулась и увидела, что за моей спиной стоит Закари. Его глаза были широко раскрыты, и он дрожал от страха. Подойдя к нему, я встала на колени и прижала к своей груди.
— О, дорогой. Не бойся за меня. Все будет хорошо, — прошептала я. Я чувствовала, как быстро и громко стучит его маленькое сердечко.
Что бы ни случилось, я не оставлю этого ребенка, пока не объясню его отцу, что он должен вмешаться в жизнь своего сына, пока ее окончательно не разрушили.
13
Бретт
Не странно ли? Я работал весь день напролет, но какая-то часть меня втайне ждала, когда я смогу снова услышать ее голос. Ее голос, как теплый мед, но все, что она говорила, расстраивало.
— Он робел перед другими детьми? — Спросил я, нахмурившись.