— Зачем ты пришла такую рань? — Спросила я.
— Потому что во сколько бы я тебе не позвонила, все время попадаю на твой автоответчик, — заявила она, закрывая дверь и следуя за мной в гостиную. Вздохнув, я продолжила собирать остатки пиццы со вчерашнего дня, чтобы положить их разогревать в микроволновку.
— Ты не готова еще со мной поговорить? — спросила она, я отрицательно покачала головой.
— Рассказывать пока нечего.
— Мне больно это слышать.
Я повернулась к ней.
— О, детка, это не потому, что я не хочу тебе все рассказать, ты же понимаешь. Я просто хочу на время забыть обо всем. Как только все уляжется в моем мозгу, и я успокоюсь, вернусь к нормальной жизни, все расскажу.
— Я пришла к тебе, — сказала она и подошла, чтобы меня обнять. Ее большой живот не давал как следует обняться, наши объятия были немного странными. Я попыталась вырваться, но не смогла, поэтому просто расслабилась в ее объятиях, знакомых и таких родных.
— Ты уверена, что я ничего не смогу для тебя сделать? — спросила она меня.
— Уверена.
— Могу я задать тебе только один маленький вопрос?
Я сердито посмотрела на нее.
— Один. Всего лишь один. После этого не задавай больше никаких вопросов.
Она отстранилась и подняла руку.
— Клянусь, только один.
— Какой?
— Ты в него влюбилась?
Я провела рукой по своим растрепанным волосам.
— Да. Я влюбилась в него, но мы из двух разных миров. Не волнуйся, я ни о чем не жалею, просто искренне надеюсь, что с ним все будет хорошо.
Она молчала, когда я снова повернулась к микроволновке, как и ожидала, она не могла сдержаться.
— Но он же не порвал с тобой... это была его жена…
— Прошу тебя, Эйприл. Ты не заставляешь меня чувствовать себя лучше. Просто оставь это, ладно? Это была очень сложная ситуация, и, возможно, все к лучшему, для всех заинтересованных сторон.
Она молчала, пока я раскладывала на тарелку пиццу.
— У меня есть еще один вопрос, — наконец не выдержала она.
Я нахмурилась, глядя на нее, готовая взорваться и даже поругаться с ней.
— Мне очень жаль, но это действительно последний вопрос. Судя по опыту, влиятельные люди никогда не отказываются от того, чего хотят. Если он найдет тебя и захочет вернуть, как ты поступишь?
Мое сердце подскочило к горлу. Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова.
Я стояла, разинув рот, как обезумевшая золотая рыбка, пока она не подошла ко мне и не обняла.
— Прости, Шарлотта. Мне следовало держать язык за зубами.
— Все нормально. Все хорошо. Со мной все будет хорошо. Мне просто нужно время. — Я одарила ее фальшивой улыбкой. Мы прошли в гостиную, и я, совершенно не чувствуя вкуса, жевала пиццу, слушая, как она рассказывает о Юрии и о своей беременности. Я была рада, что она пришла. Она отвлекала меня от мыслей о Бретте. Я уже отодвинула тарелку, когда раздался звонок в дверь.
Невольно застонала.
— Опять этот чертовый новый почтальон. Почему он не может оставить счета за цветочным горшком, как это делал до него другой?
— Я открою, — крикнула она, направляясь к двери.
Я взяла свою пустую тарелку, решив направиться на кухню, когда Эйприл окликнула меня. Что-то в ее голосе заставило меня остановиться на пол пути. Я медленно двинулась в сторону коридора. Шаг за шагом. Это оказался не новый почтальон.
В дверях квартиры стоял человек, которого я никак не могла выбросить из головы больше чем на три секунды за последние три дня.
Она смотрела на него, пока он что-то ей говорил, в то время как его пристальный взгляд уже переместился в мою сторону.
— К тебе гость, — заявила она.
Я крепко сжала тарелку, не в состоянии вздохнуть.
— Шарлотта?
— Да, я… — пискнула я.
— Хорошо, я пожалуй пойду, — сказала Эйприл, подмигнув мне. — Не могу стоять и видеть, как ты превращаешься в совершенно другого человека.
Она вышла за дверь, а Бретт наоборот вошел в квартиру. Я попыталась успокоить свое беспорядочно бьющееся сердце, но оно билось с такой силой, я не удивилась бы, если бы он слышал его стук. Я глубоко вздохнула, с жадностью ощупывая его лицо взглядом. Он был безукоризненно одет в двубортный темно-синий костюм. Его присутствие, казалось, заполнило всю мою квартиру. У меня чесались руки, желая прикоснуться к нему, почти с непреодолимой силой.
— Бретт, — произнесла я.
— Ты ушла, — обвиняя, произнес он.
— У меня не было особого выбора. Как ты меня нашел?
Он пожал плечами.