Он встал напротив кассы, под которой я собирал рассыпавшиеся монеты, и ударил кулаком по столу.
– Расскажу, обо всём расскажу, – затараторил Костя и захохотал беззвучно. – Помощник не писал в тетради на работе. Ходил с тетрадью, но не писал в ней в подсобке фломастером. На звонки отвечал. Это я так, уже по ходу выдумал. Выдумка лишь моя, больше никто не знал о розыгрыше. Он посчитал, что вы поверите мне, а не ему. К тому же, он не хотел моего увольнения, кем бы я ни был. Розыгрыш же придал ему серьёзности в мыслях и действиях. Первый блин всегда комом. Что только не случается забавного и глупого на первой работе? Ха-ха-ха!
Косте удалось ошеломить меня. Я не расслышал человека, зашедшего в магазин, кажется, по чистой случайности, и засел на пару минут в кабинете, чтобы прийти в себя. Без вспышек гнева и прочих сильных чувств, отравляющих сердце, я осмотрел Костю с головы до пят, когда он зашёл ко мне с робкими извинениями.
– Всё у тебя просто и забавно. Ты только объясни, что хорошего в злых розыгрышах? Ну, ты один посмеялся, молодец. А что дальше? Дальше-то что? Тебе чего не хватало? Помощник ничего не понимал, но подыграл тебе. Как ты искупишь вину перед ним? Ох, что он чувствовал… Безжалостен ты, Костя, безжалостен, словно нет у тебя души.
– Она у меня есть!
– Покажи. Одно название!
– Я не хотел ему зла. Вы понимаете же, – порозовел Костя, пригладив растопыренные волосы. – У меня была причина!
– Что ты хотел?
– Хотел, чтобы он ушёл.
– Мешал он тебе, что ли?
– Очень. Как он появился, вы сразу забыли про меня. Думал, что вы больше не будете учить меня. Есть же для этого новичок! – прокричал Костя и задышал тяжело, как после долгого плавания. – А меня забросили. Я с самого начала предполагал, что останусь середнячком, ни флористом, ни его помощником.
– Ты и впрямь мало получаешь.
– Что вы! – вскочил Костя мгновенно и захлюпал носом. – Я не про деньги. Деньги мне нужны, но не очень. Меня другое волнует. Волнуете вы.
Догадавшись, в чём дело, мне стало жалко Костю и одновременно с этим немножко грустно и смешно. Он окончательно оробел, ужаснулся от того, что с ним творилось на самом деле, и отвёл в сторону мутные смущённые глаза, из которых капали слёзы.
– Верно говорил помощник, что ты ревнуешь. Ты как большой ребёнок, требующий внимания, – сказал я, чувствуя, как отступает злость. – Нельзя таким быть, Костя. Будешь клеветать на людей и останешься совсем один.
– Ничего не могу поделать.
– Исправляться надо. Бороться с комплексом. Сходи к психологу, он поможет тебе разобраться.
– Не пойду. Я ему не откроюсь.
– Если не хочешь, то и не надо. Я не заставляю. К помощнику всё же сходи.
– Как раз собирался. Завтра.
– Сегодня.
– Ни в коем случае! У меня, как это… расстройство. Да! Оно самое, – простонал Костя. – Нельзя переживать. Сниму стресс за вечер и с новыми силами пойду к нему.
– Сегодня я схожу. Но ты давай, не страдай больше, чем есть на самом деле, – погрозил я строго пальцем. – Всё же ты нарушитель спокойствия, так что потрудись прилично. И не доводи ни себя, ни меня, ни помощника. Если что-то не понравится, обращайся, как всегда.
– Хорошо, – откликнулся живо Костя и, вытирая слёзы и оглядываясь тоскливо, вышел медленно из кабинета.
В тридцать две минуты десятого я постучал в дверь Пустыркиных. Дверь отворил растерянный и помятый помощник. Сонечка в мешковатой пижаме с динозаврами выглядывала из-за его спины, хитро щурясь, и не переставала ослепительно улыбаться. Она спросила сонным голоском:
– Вы к нам снова в гости?
– Снова.
– Соскучились по нас? – пролепетала она мило. – Мамы с папой нет дома.
– Я не к ним, а к нему.
– Вы с его новой работы? Кажется, начальник! Вот, оказывается, какой вы. В прошлый раз были просто кем-то.
– Впустишь? – спросил я Сонечку, наклонившись, заметно взволнованный встречей с помощником.
– Впущу, конечно же!
Девочка отошла к пластиковой подставке под обувь. Помощник ласково спутал её непослушные кудри и приказал идти спать.
– Как же Володя? – спросила Сонечка разочарованно и окинула меня непонимающим взглядом.
– Не называй его так. Так ко взрослым не обращаются, – сказал помощник. – Он Владимир Беркутов.
– Володя, Владимир, да какая разница? – совсем развеселилась девочка и показала язык. – Спать не хочу! Буду бегать по комнате или строить домики из книжек!
– Не в мою смену, – ответил помощник, не готовый мириться с капризами Сонечки. – Ну-ка, марш спать!
– Нетушки.
– Ах, кое-кто не получит вкусностей! Я бы дал тебе что-нибудь сладкое, что ты по-настоящему любишь, – проговорил он лукаво. – С верхней полки.