– Ты не создавала помощницу сто тысяч и ни тебе её убивать.
– Я человек, а значит у меня есть права и свобода, и я поступаю так, как считаю нужным.
– Разве это не эгоизм?
– Вовсе нет. Проявление силы, если тебя так устроит. Могущество подкрепляется действиями, а не словами о мире и дружбе.
– Гадина! Я доберусь до тебя, обещаю, дрянь! – крикнул я ей и побежал к выходу.
По коридорам слонялись работники, как призраки. Они вываливались из каждого угла и пугали меня протяжными криками и шептали, что я не спасу помощницу и что уже всё решено. Но я не сдавался и продолжал бежать, пока не оказался в саду, где с фонариком гулял престранный юный помощник. Он сразу заметил, что я бегу по клумбам, а не по дорожке, и кинулся следом, грозясь рассказать о неосторожности работникам. Несмотря на то, что я плохо его слушал, некоторые фразы мне накрепко запомнились, и я не мог выбросить их из головы.
– Вот встречу я тебя однажды, и ты не будешь помнить. Да, да! Украду твои цветы, чтобы знал, как тяжело заботиться о них! Украду, а потом ты побегаешь за мной также, как я сегодня бегаю! Устанешь, ой как устанешь!
И я выскочил из центра на тихую дорогу и спросил еле дышащую помощницу:
– Жива?
– Пока… пока да. Помоги, спаси меня! – произнесла она и прикрыла глаза от яркого света приближающейся машины.
Женщина с платком высунулась из приоткрывшейся двери с ошалелым видом.
– Где девчонку так потрепало? – спросила она, перепугавшись крови.
– Да так, попала в небольшую передрягу.
– Хорошо, что я всё-таки живу далеко, а то в городе совсем не безопасно, столько разборок случается!.. Она ведь помощница, не так ли? Садитесь, я довезу вас до больницы.
– Мы так испачкаем всю обивку, – извинился я смущённо, когда мы тронулись с места.
– Уж лучше она поправится, а кусок ткани я почищу. И пятнышка не останется. Кстати, откуда у вас железка?
– Отобрал у одной особы.
– Значит, бились девушки? С ума, что ли, сошли? Надеюсь, не из-за какой-нибудь мелочи.
– Я подробностей не знаю. Помощница мне не особо знакомая.
– Даже если и так, то вы поступили правильно. Ведь нет такого конфликта, который нельзя решить словами. Оружие, как по мне, придумали те, у кого нет весомых аргументов, а железка, без сомнения, очень серьёзное оружие.
– Не железка, а лом.
– Да, я так и сказала. Лом, – с уверенностью произнесла женщина. – Учтите, что носить его всюду плохая идея. Мало ли, что подумается.
Она была болтлива до тошноты, но необычайно мила и внимательна. За недолгий путь она успела высказать своё мнение по поводу создания новых помощников и похвастаться тем, что её дом стоит на холме.
– Они живут там как кильки в бочке. Домики стоят впритык друг к другу. Эх, не повезло же им, как мне! – улыбнулась она впервые счастливо. – Как говорится, дом, милый дом.
Помощница не отвечала, когда я к ней обращался. Мы подъехали к больнице, но она уже была мертва.
Как в бреду я вынес её на руках и последовал за женщиной по зловонным улочкам, пересекая тенистые скверы бесшумно, как мышь, уносящая лапы от хищной птицы. Я задыхался и обливался потом, изнемогал от усталости и тяжкого бремени, которое на меня возложили. Не чувствуя ног, я спрятался в позабытом женщиной сарае и, подождав, пока она уснёт, включил фонарик на телефоне и осветил пол, который скрипел подо мной. Вдруг пришла мысль спрятать помощницу, чтобы о ней не знал никто, кроме меня. Женщине, если она увидит, как я крадусь мимо дома, конечно же, солгал бы.
Отодрав доски ломом, я скинул помощницу вниз и, залатав дыру, умылся ледяной водой прямо из бочек. Затем свалился на мешки, а утром выбрался из сарая с адской головной болью и вышел к дому, удивляясь, как меня к нему занесло.
Вышедшая на крыльцо женщина предложила компоту. Она с нездоровым дружелюбием расспрашивала о вчерашней помощнице и о том, что с ней сталось.
– Она жива хоть? Ты намекни, чтобы я не мучилась!
Я уходил от темы и молчал, опустошая помаленьку сладкую кружку.
– Умерла, – воскликнула она и всплакнула.
– Знаете, я ведь приехал по другому поводу. Вчерашним вечером я ушёл от матери, и теперь мне некуда пойти. У меня есть кое-какие деньги, отложенные на чёрный день. Если бы вы сдали комнату…
– Парень, притормози-ка! Я давно живу одна и не терплю, когда ко мне лезут всякие оболтусы.
– Не оболтус, а хороший человек, – возразил я решительно. – Устроюсь на работу и буду вам помогать по дому, чем смогу, конечно же. Знаете, у меня есть один план по открытию цветочного магазина. Так что я не ленивый, продуманный.