«Меня больше интересует моя совесть, чем мнение других», — сказал в первом веке до нашей эры Марк Туллий Цицерон, и тем самым ввел в западную мысль понятие «совесть», равное понятию «сознание», conscientia. В XVII веке это слово приходит в английский и немецкий языки. Таким образом, понятия «совесть» и «сознание» оказались спаяны в единый сплав, который лег в основании понятия «личность». Личность невозможна без совести и сознания — на этой базе строится вся европейская культура. В церковнославянских книгах слово «съвѣсть» встречается с XI века. Это слово — калька с греческого συνειδησις;, что означает значило «совесть, сознание, разумение, понимание, совместное знание, согласие». Вне православной церкви оно появляется в словаре преподобного типографа, гравёра и на все руки мастера Памвы Берынды в 1627 году.
В этом самом году французский философ Рене Декарт, провозгласивший «Я мыслю, следовательно существую», в составе голландской армии штурмовал Ля Рошель. Берында тем временем спокойно жил в маленьком селе Езуполь возле нынешнего Ивано-Франковска на западе Украины. Село имеет любопытную историю: когда-то оно называлось не «город Иисуса», а совсем наоборот, Чешибесы. Но случился налет на село крымских татар. Потеряв войско и спасаясь от гибели, каменецкий каштелян граф Яков Потоцкий бросился на своем коне вплавь через Днестр. Коню никак не удавалось взобраться на крутой противоположный берег, пока Потоцкий не воскликнул с выражением «Jezus, Maria!». Тут у коня, чувствовавшего отчаяние хозяина, открылось второе дыхание, он вмиг взлетел на кручу, и граф был спасен. В благодарность Потоцкий переименовал Чешибесы в честь Иисуса, назвав его Езуполь, а на другой стороне реки основал городок в честь Марии, Мариямполь.
Так сознание Потоцкого увязало в один крепкий клубок эмоции и переживания от смертельного эпизода войны с ценностями семьи и веры — настолько крепкий клубок, что граф чувствовал себя представителем на Земле высшей, всемогущей силы. Те времена ушли. Сегодняшний одномерный человек упростился, его сознание отмирает, совесть отдается на аутсорс автоматам, и этот процесс утраты личного сознания сопровождается массовым отрицанием сознания со стороны вроде бы просвещенной элиты.
В этой книге мы довольно подробно проследим за тем, как отрицание сознания перемещалось в мейнстрим научного мира и в России, и за рубежом. Отрицателями сознания сегодня выступают вполне солидные ученые и популярные в научной среде спикеры, отнюдь не маргиналы, как это было еще недавно. В кругах жрецов — ученых, технократов и политиков — маргиналами как раз считаются те, кто признает за человеком свободу воли, наличие определенного, причем постоянного пола, цельности личности, ответственности и других прав, те, кто считает, что человек, в отличие от животного, обладает сознанием, рефлексией, особым видом памяти, которую нельзя сравнивать с оперативной памятью компьютера.
Цельность личности особенно возмущает сторонников теории трансгуманиста Марвина Мински о «множественности разумов», согласно которой в человеке живет множество персон. Каждой из этих персон соответствует определенный участок мозга, который вырабатывает мысли наподобие того как мочевой пузырь вырабатывает мочу. Затем эти множественные квазиличности — а если проще, те самые чешибесы — получают что-то вроде поочередного доступа к микрофону в зависимости от значимости той или иной ипостаси в данный момент времени.
Именно «множественность персон» в голове у формально одного человека — идеальная структура разума для жизни в сверхпроводимой окружающей среде наподобие сегодняшней. Если от человека требуется правильная — а значит, моментальная — реакция на то или иное воздействие, санкционированная роем, значит, с него снимается ответственность.
Время свободных дискуссий закончилось вместе со свободой воли. Наступает время единомыслия, роевого сознания. Это доказывается так называемой пандемией, которая, как я покажу, явилась триггером для захвата Цифровым Левиафаном человеческих ресурсов, а значит, и власти.
Будущее человека как бесполого киборга, не обладающего свободой воли, сознанием и личностью стало общей мыслью, устоявшейся точкой зрения, которая пришла из научных кабинетов к политику, активно продвигается в СМИ. Среди тех, кто пропагандирует этот подход — издающиеся огромными тиражами в лучших издательствах жрецы науки, такие как Юваль Харари, Митио Каку, Дэниэл Канеман, Стивен Пинкер. Идеи жрецов подхватывает научный пролетариат и технари — как разработчики, которые пишут коды и создают новые приложения, так и предприниматели, которые дают им задания, являясь, как модно говорить, «людьми, принимающими решения». Все они уже играют в лиге отрицателей сознания, отрицателей человека — а их противники изображаются недалекими маргиналами, отставшими от времени. В книге пойдет речь о доводах отрицателей и будут выдвинуты возражения, что нечасто встретишь в подконтрольных элите изданиях.