Точно так же как 1991-й, 2020 год стал поворотным в человеческой истории. Извлечение капиталистами природных ресурсов дошло до критической точки, потребительское общество захлебнулось в собственных отходах, капитализм, основанный на ценностях накопления, выродился в нечто прямо противоположное, в безудержное транжирство, и, перейдя к извлечению ресурсов непосредственно из человеческого поведения, созрел к все более активному введению элементов неофеодализма и неорабовладения.
А ведь еще двадцать лет назад казалось, что будет совсем по-другому. В 1995 году я приехал учиться в Америку, на кампус Болдер в штат Колорадо, и там, вместе с американскими студентами открыл для себя интернет. На это чудо смотрели как на мирный дивиденд: секретная военная компьютерная сеть, возникшая во время Холодной войны, как по волшебству превратилась в новое бесплатное средство связи и информации для всего мира. Границ теперь не существовало, университеты и научные учреждения США уже вовсю загружали туда свои материалы, казалось делом времени, когда к этому процессу присоединятся все главные страны, а потом подтянутся и остальные, какими бы закрытыми они ни были. Закрытости пришел конец: знания теперь принадлежали всем, мир стоял перед новым, невиданным еще в истории творческим взрывом.
Думалось, что вскоре в сети окажутся все информационные, научные, культурные богатства, которые выработало человечество. Было ясно, что новости теперь можно узнавать мгновенно, минуя официальные каналы, но ничего плохого от этого я не ждал: казалось, что хуже государственной цензуры ничего не бывает. Люди теперь могли переписываться моментально и бесплатно — но ни я, ни те, кого я знал, не читали Маклюэна, который бы объяснил, что этой-то моментальности, мгновенности и следовало бы больше всего опасаться — и именно с этими качествами интернета связаны неслыханные ранее возможности угнетения.
Никаких айфонов в те пять лет свободы киберпространства не было в помине, и информация, добытая в интернете, представлялась неким дополнением к книге. Уже находясь в киберпространстве с его новыми, часто страшными возможностями, с его прямым доступом в ад, мы не осознавали этого, именно потому, что в этой среде жили, как те самые рыбы в воде. Мы воспринимали интернет как духовное пространство свободы, не понимая его сущности как коммуникационной среды, которая будет нами управлять, и уже с самого начала без особых усилий управляла. Мы мыслили старыми понятиями, только немного их расширив, — именно об этом и предупреждал Маклюэн. Так, привычная библиотека стала «мировой библиотекой», или привычная американцам типовая «автострада», ведущая из никуда в никуда, стала, как в названии книги Билла Гейтса, «информационной автострадой». Все знакомо, удобно и просто, все бесплатно, как пользование большинством дорог, мы оборудуем информационную автостраду знаками — пользуйтесь. Кое-где, конечно, вдоль дороги появятся рекламные щиты — но это в порядке вещей, реклама вдоль дороги не мешает же вам ехать туда, куда вы решили, и ничуть не замедляет ваше движение к цели.
На самом деле реальность, которую мы не осознавали, была настолько новой, что не вмещалась в эти метафоры и в старые понятия. Нет, мы не оказались в глобальной библиотеке или на информационной автостраде — мы оказались на глобальной рыночной площади, куда вскоре каждый потащит свой товар, включая себя самого. Это непонимание смысла новой среды привело к тому, что те, кто мог бы с самого начала сделать что-то радикально иное, установить такие правила, чтобы сделать киберпространство человечным, обжить его для блага всех, вместо этого понеслись по информационной автостраде Билла Гейтса прямиком в адское пекло. Под музыку Greatful Dead.
Мы тогда не думали о том, что суть новой среды, этой самой магической автострады состояла в том, что рекламные щиты по бокам так влияли на водителя, что он моментально выбирал другой путь, и дорога подстраивалась, и шла в новом направлении, с новыми щитами вдоль, которые точно так же влияли на саму дорогу. В состоянии наркотического нарциссизма водитель вскоре оказывался на таких выселках, куда точно не собирался вначале, но продолжал жать на газ, ибо в его мозг поступал дофамин, магическая автострада работала через гормоны, через нейромедиаторы, чтобы управлять водителем. Каждый момент времени, проведенный на автостраде, менял и саму автостраду, и водителя, без его осознания.