– Итак, – начал Джеймс. – Ты сказал, что ходил по южным широтам Тихого?
Деннисон кивнул.
– Пробовал подработать на Туамото.
– Ловля жемчуга?
– Была попытка. Без аквалангов – гнилая затея.
– Это да, – подтвердил Джеймс. – Это точно.
Он дружелюбно улыбнулся. Деннисону он начинал нравиться.
– Так вот, я могу взять с собой одного человека, – сказал капитан. – Особенно человека, пошатавшегося по свету. Мне кажется, ты кое-чего повидал?
– Кое-чего, – уклончиво ответил Деннисон. – Но куда мне до вас!
– О, черт! Ни от кого не скроешься. Но сам-то ты, похоже, пережил за свою жизнь немало приключений.
– Да уж, пришлось.
– Наверно, побывал в горячих уголках?
– По крайней мере, мне так казалось, пока я там был, – ответил Деннисон, смущенно рассмеявшись.
– Мне нравятся люди, которые сталкивались с опасностью, – добавил Джеймс. – Это формирует характер. Полагаю, что ловля жемчуга на Туамото не слишком сильно повлияла на твой характер?
– Я задержался там не надолго, – признался Деннисон. – Вы же знаете, как там...
– Да уж, знаю, – кивнул Джеймс. – Такие занятия не окупаются. Вот и один мой приятель пролетел, Форестер Джонс. Он накропал пару книжек, может, ты и слыхал о нем.
– Имя мне знакомо, – сказал Деннисон. – Если именно он написал... э-э...
– У этого Форестера Джонса неплохой нюх на приключения. Сам он парень здоровый, глаза, как голубой лед. Может, тебе попадалась его фотография в какой-нибудь из его книг? Однажды он сорвался с места и как ты думаешь, куда рванул? В Аравию, к побережью Хадрамаута. Дохлый номер, по-моему. Хорошо, что он вообще оттуда ноги унес. Но такой уж он парень, этот старый пройдоха Форестер. Только расскажи ему о какой-нибудь дыре, куда трудно добраться, и этот паразит уже вострит лыжи. Он не смог раздобыть визу в Саудовскую Аравию, потому и пошел в Аден. Собирался проскочить на север через Йемен. Замаскировавшись под араба, или верблюда, или еще какую тварь...
– Я вспомнил его книгу! – воскликнул Деннисон. – «Роковые пески», вот как она называется!
– Точно, – согласился Джеймс. – Чертовски занимательная книжка. Я пять раз ее прочел. Самая смешная вещь из всех, что я читал.
– Смешная? Вы хотите сказать, что он неверно отразил факты?
– Откуда я знаю? – пожал плечами Джеймс. – Сам-то я никогда не был в Аравии. Все, что мне известно, так это то, что старина Форестер просидел шесть недель в Адене, шатаясь по всем кабакам, какие только мог найти. И, должно быть, насобирал целую кучу интересных историй. Потом он вернулся домой и написал книгу. Что ты на это скажешь?
– Гм... Я могу понять человека, который...
– Слушай, пива хочешь?
– Капитан, я...
– Я собираюсь пропустить порцию, – перебил его Джеймс. – Присоединишься? Вот и славно!
Капитан Джеймс спустился по сходням и вернулся с двумя баночками пива. Открыл и передал одну Деннисону.
– Начинай, – сказал Джеймс. – А эту историю я рассказал тебе, поскольку подумал, что парню, который ловил жемчуг на Туамото, должна понравиться история про то, как мой старый дружок Форестер навешал всем лапшу на уши. Забавная ведь история, разве нет?
– Да, забавно, – согласился Деннисон. – А вы когда-нибудь рассказывали ее самому Форестеру?
– Ясное дело, нет, – сказал Джеймс. – Ему сразу же захотелось бы подробно объяснить мне, что я не прав. Кроме того, книги он пишет хорошие. Ты читал о том, как он прожил полгода с данакилами в южной Эфиопии?
– Кажется, нет. А что, он и вправду там жил?
– Понятия не имею, – ответил Джеймс. – Что я, черт возьми, знаю об Эфиопии? Но Форестер клянется, что он там был. И все, о чем написал, он сам видел в Эфиопии.
– Вы тоже так считаете?
– Я же уже сказал, не знаю. Да меня это и не волнует. Никому это не важно, кроме старины Форестера Джонса. Наверное, он придает этому большое значение.
– Думаю, да, – сказал Деннисон.
– Наверняка. – Джеймс допил пиво и швырнул пустую баночку в воду. – А может, и нет. Может, он и сам уже не помнит, где он действительно побывал, а где и приврал. Ты уже допил?
Деннисон медленно дотянул пиво. Он был сбит с толку и обескуражен. На что Джеймс намекал? Ишь умник выискался! Черт побери, этот Форестер Джонс наверняка хотел рассказать правду, так же, как любой другой на его месте. Но даже у самых лучших и самоотверженных возникают затруднения в этом вопросе. Даже самые правдоподобные истории вызывают подозрения. Само приключение налетает на тебя и уходит, и частенько ты даже не понимаешь, что с тобой что-то случилось, пока все не заканчивается. Тогда ты пытаешься припомнить свои истинные чувства и действия, тебе предстоит вспомнить свои решения, которые ты тогда принимал, и их результат для себя самого. Ты ищешь ответы в кривом зеркале памяти, и вынужден довольствоваться отголоском ответов, жалким подобием настоящих слов и действий. Безнадежное занятие! Память постоянно подсовывает что-то другое, подшучивает над тобой, и слова, которыми ты пересказываешь случившееся, не отражают и десятой части того, что происходило в действительности.