1 Несмотря на отчаянные попытки, команда «Воль-Ф турно» не смогла осилить огонь: в трюмах № 1 и 2 % горели химикаты, нефть, машинное масло, пенька, f рогожа и другие горючие грузы. Краска на палубе I и бортах давно выгорела, корпус парохода в одних ? местах выпучился, в других просел и прогнулся. От £ сильного жара, пламени и взрывов лопнули сталь-ные форстень-ванты и фор-стеньга, на которой одним концом была закреплена радиоантенна. При каждом
* крене судно на волне угрожающе раскачивалось. «Если антенна рухнет,— сказал капитану второй штур-
s ман Эдвард Ллойд,— наша песенка спета, мы оста-
1 немея без связи». Смельчаков лезть на такую высоту во время 8-балльного шторма, да еще над горя-
2 щим трюмом среди матросов не нашлось. Ллойд, будучи человеком смелым и решительным, сам полез
- на мачту, чтобы закрепить стеньгу. Он захватил с собой блок, бугель и стальной трос. Укрепив блок f- на бугеле и пропустив через него трос, он по нему 1:- спустился на палубу. Потом снова поднялся наверх
* и укрепил второй блок уже с другого борта. Таким образом, он сделал две оттяжки, которые удерживали стеньгу по бортам. Когда штурман спускался на палубу, пароход сильно качнуло на волне, штурман ударился о мачту и доска на его беседке выскочила. С высоты 4 метров Ллойд упал на палубу и повредил
\ позвоночник.
£ Судовые часы показывали 8 часов 30 минут. Пла-мя в носовых трюмах начало стихать, когда на палубе ^ появился покрытый страшными ожогами второй ме-; ханик Малкомсон и доложил капитану: «Пламя перекинулось в бункера. Мы не можем его сбить из-за газа. Подача угля к топкам прекращена». Это означало, что давление пара в котлах упадет, машина остановится и горящее судно снова приведется к ветру. Если так случится, пламя тут же перекинется на спардек и потом на ют. К этому времени в бункерах «Вольтурно» оставалось 400 тонн угля. Кочегары смогли перевезти на тачках к топкам котлов лишь - 6 тонн. По расчетам старшего механика Роберта Дю-
дора, этого более чем скромного запаса могло хва-?? тить для поддержания минимального давления в кот-лах примерно на 5 часов. Огонь постепенно продолжал Ш отвоевывать у людей их и без того ограниченную тер-! 8* 227
риторию. Большая часть судовых помещений была заполнена едким дымом, палуба раскалилась настолько, что даже обутый человек с трудом мог на ней стоять, а дышать можно было лишь на открытых местах. Все водонепроницаемые и пожарные переборки по приказу капитана были задраены, и связь между отсеками теперь могла осуществляться только через люки верхней палубы. Самое страшное для капитана Инча при сложившихся обстоятельствах была паника среди шести сотен пассажиров. Она стала расти по мере распространения пламени над носовыми трюмами парохода. Кто-то пустил слух, что в носовой части парохода борта прогорели и судно с минуты на минуту затонет. Послышались крики: «Спускайте шлюпки! Садитесь в шлюпки!» Началась страшная давка и неразбериха. Герман Ремер, эмигрант из России, так описал творившееся на борту «Вольтурно»: «Я попал в страшную давку на трапе, ведущем на верхнюю палубу. Люди толкали, давили и сбивали с ног друг друга, отталкивали и оттаскивали тех, кто был уже у выхода. Толпа медленно пробивалась со стоном сквозь густую завесу едкого дыма, многие падали без чувств. На шлюпочной палубе пять сотен человек сбились в кучу, словно бараны, но каждый боролся на смерть за право первым занять место в шлюпке. Я видел как на верх тентовой стойки лезло шестеро мальчишек и женщина. Им казалось, что пароход тонет. Когда они долезли до конца стойки, последняя перегнулась в сторону внешнего борта: трое детей оказались в воде, женщина и оставшиеся трое успели уцепиться за веревку тента».