Гросс-адмирал Редер предоставил Гессу специальную карту координат Северного моря, министр Онезорге, который является изобретателем в области радиолокации, обучил Гесса пользоваться лучевой антенной; генерал-полковник Удет дал указание инженерполковнику Бекман в министерстве авиации, чтобы по моему телефонному требованию была включена лучевая антенна «Электра», которой пользовались наши бомбардировщики при налетах на Англию.
Профессор Мессершмитт предоставил в распоряжение Гесса истребитель «Ме-110». По распоряжению главного инженера испытательного цеха завода «Мессершмитт» в Аугсбурге господина Пиль этот истребитель был специально оборудован для дальнего полета.
Для облегчения машины с нее было удалено вооружение, сидения и т. д.; были установлены запасные баки с горючим, которые можно было в случае надобности сбросить. Самолет был оборудован также специальной радиостанцией. С января 1941 года он стоял на аэродроме завода «Мессершмитт» в Аугсбурге, оставаясь исключительно в личном распоряжении Гесса.
Знаменитый немецкий летчик Штер обучал Гесса прыжкам с парашютом с «Мессершмитта-110». С начала марта 1941 года начальник метеорологической станции министерства авиации получил распоряжение ежедневно передавать мне по телефону для Гесса сводки погоды атлантической метеослужбы, в которых сообщалось о погоде над Шотландией. Эти метеосводки были необходимы Гессу, так как он собирался лететь над Шотландией только при сильной облачности и высоте облаков примерно в 200 метров, чтобы обезопасить себя от зенитной артиллерии и истребителей.
9 мая 1941 года, накануне своего полета в Англию, Гесс приказал мне около 8-ми часов вечера вызвать рейхслейтера Розенберга из Берлина и гаулейтера Северной Вестфалии д-ра Альфреда Мейера из Мюнстера на совещание к 11 часам утра 10 мая 1941 года в его частную квартиру.
Гаулейтер д-р Мейер мог с ночным экспрессом своевременно прибыть в Мюнхен, а рейхслейтер Розенберг, по приказанию Гесса, должен был вылететь в Мюнхен с берлинского аэродрома Темпельгоф на самолете Гесса. В субботу 10 мая 1941 года в 10.30 утра рейхслейтер Розенберг прибыл со своим адъютантом д-ром Кеппен в Мюнхен. Туда же прибыл и гаулейтер д-р Мейер. Я доложил Гессу об их прибытии. Около 11 часов утра на квартире у Гесса (Мюнхен-Харлахинг, Гартгаузерштрассе, 48) началось совещание между Гессом и Розенбергом. Гаулейтер д-р Мейер сначала ждал в приемной, а затем Гесс пригласил на совещание и его. Около 14.30 минут я получил от Гесса по телефону указание подготовить все для поездки на аэродром в Аугсбург и позаботиться о том, чтобы его «Мессершмитт-110» был готов к полету. В 15.00 Розенберг и гаулейтер д-р Мейер попрощались с Гессом. Розенберг на машине имперского руководства НСДАП из мюнхенского отеля «Времена года» со своим адъютантом Кеппен выехал в Оберзальцберг к Гитлеру. В 16.00 Гесс, которого сопровождали начальник его личной охраны гауптштурмфюрер СС Луц, его камердинер Платцер и я, выехал на машине, которую вел шофер унтерштурмфюрер СС Липперт, из Мюнхена на аэродром завода «Мессершмитт» в Аугсбурге. Там в комнате, которая всегда находилась в его распоряжении, Гесс надел форму капитана авиации, а поверх нее летный комбинезон, имея в виду в случае вынужденной посадки выдать себя за капитана авиации по фамилии Хорн.
С этой целью еще в апреле 1941 года Гесс приказал мне отправить по почте два письма на имя капитана Хорн по моему адресу: Мюнхен-Харлахинг, Гартгаузерштрассе, 38а. Эти два конверта со штемпелем мюнхенской почты Гесс положил в карман своего форменного френча с целью маскировки своей личности.
Главный инженер экспериментального цеха завода «Мессершмитт» Пиль около 18 часов доложил Гессу, что самолет готов к старту. Гесс приказал мне и всем сопровождавшим его лицам после его отлета в течение 4-х часов ждать на аэродроме. Если за это время он не вернется, это будет значить, что он достиг своей цели — замка Дунгавель — резиденции первого пэра Шотландии. Затем я должен был отправиться в Оберзальцберг к Гитлеру и лично доложить ему об отлете Гесса.
В 18.20 самолет Гесса поднялся в воздух. После этого, как мне было приказано Гессом, я немедленно связался в имперском министерстве авиации с отделом Бекмана с просьбой дать указание включить лучевую антенну «Электра». При старте на аэродроме в Аугсбурге присутствовали главный инженер Пиль, штурмгауптфюрер СС Луц, камердинер Платцер, шофер Липперт и я. Кроме нас присутствовало несколько человек из обслуживающего персонала завода «Мессершмитт».
В 22.30 я в сопровождении указанных лиц направился с аугсбургского аэродрома в Мюнхен и оттуда еще той же ночью выехал в Оберзальцберг, чтобы лично доложить Гитлеру об отлете Гесса. 11 мая 1941 года около 12 часов дня я был принят Гитлером. Гитлер спокойно выслушал мое сообщение и отпустил меня, не сделав никакого замечания. В 12.30 адъютант Гитлера группенфюрер Альберт Борман пригласил меня к столу Гитлера. На обеде присутствовали: Гитлер, Ева Браун, рейхслейтер Мартин Борман, фельдмаршал Кейтель, имперский шеф печати д-р Дитрих, генерал Боденшатц, врач Гитлера д-р фон Хассельбах с супругой, адъютант Гитлера Альберт Борман и я. Во время обеда прибыл имперский министр иностранных дел фон Риббентроп. После обеда Гитлер уединился с фон Риббентропом.
Примерно через полчаса после обеда меня позвал рейхслейтер Мартин Борман и вместе со мной направился к себе на квартиру, тоже находившуюся в Оберзальцберге. Там он потребовал, чтобы я назвал всех лиц, присутствовавших при отлете Гесса. После того, как я назвал этих лиц, Борман снова ушел к Гитлеру, оставив меня ожидать в приемной. В 16 часов рейхслейтер Мартин Борман вернулся обратно, заявил, что я арестован, и передал меня начальнику личной охраны Гитлера штандартенфюреру СС Раттенхуберу. Вечером меня, уже арестованного, снова привели к Мартину Борману, который спросил меня, где находился портфель Гесса, и снова заставил меня перечислить, кому известно о полете Гесса. Я сообщил, где находится портфель Гесса. Когда же я указал, что о подготовке Гесса к полету в Англию особенно хорошо известно ему, Борману, то он закричал и приказал эсэсовцам немедленно увести меня.
В ночь с 12 на 13 мая 1941 года я был передан в мюнхенское гестапо.
18 мая 1941 года меня доставили из мюнхенского гестапо в Берлин, в главное управление имперской безопасности, где группенфюрер СС Мюллер сообщил мне, что мое дело будет поручено директору криминальной полиции оберфюреру СС Штабе и советнику криминальной полиции штандартенфюреру СС Зандерс. В ходе допросов, продолжавшихся с 19 мая по 15 июня 1941 года, гестапо хотело добиться от меня заявления, что в дни, предшествовавшие полету Гесса, я заметил у него признаки психического расстройства. Такого лживого заявления я не мог и не хотел дать. Тогда мне показали гороскоп, найденный в портфеле Гесса. Он должен был служить доказательством того, что психическое состояние Гесса нельзя считать нормальным. Мне эти доказательства гестапо показались смешными, так как я был свидетелем того, как Гесс в шутку просил составить этот гороскоп. Мои устные заявления о том, что о полете Гесса было известно Гитлеру и Борману, не были записаны в протокол. В доказательство я привел тот факт, что за несколько дней до полета, после длительного совещания с Борманом в Мюнхене, Гесс направился вместе со мной в студию мюнхенской радиостанции, где на пленку была записана его речь, подготовленная ко «дню матери» 18 мая 1941 года. Это был первый случай, когда речь Гесса заранее была записана на пленку. На обратном пути из радиостудии Гесс сказал мне, что в случае, если переговоры с англичанами затянутся, то Борман сможет доказать общественности его присутствие путем передачи по радио записанной на пленку речи Гесса под видом личного выступления последнего. Я потребовал, чтобы в доказательство правдивости моих показаний эта пленка была изъята и доставлена в гестапо. Однако на мои доводы гестапо не обратило никакого внимания.