– Кто знает. Тридцать пять лет на одном месте большой срок. Неужели вам никогда не хотелось что-то изменить? Добиться чего-то большего, а то и вовсе покинуть душный офис, начать свое дело.
– А почему я должен хотеть что-то менять? Меня устраивала моя жизнь. Спокойная, размеренная и привычная. Еще в школе, впервые усевшись за парту, я понял, что это и есть мое место, место за столом. Жизнь создана, чтобы жить, а не гнаться за чем-то недостижимым. По крайней мере, я сам так для себя решил. Может я и не был по-настоящему счастливым, но и несчастным себя назвать не могу. Чаще всего люди гонятся за своим местом в мире, но я свое нашел быстро.
Человек за столом потер пальцами губы, скрывая улыбку.
– Жил, чтобы жить?
Старик предупреждающе помахал ладонью.
– Я уже не молод и могу догадаться, о чем ты действительно хочешь спросить. Эта игра слов, вероятно, намного старше меня. Жил я или существовал. Верно? Может быть, ты скажешь, что проведя за столом всю жизнь, я вовсе и не жил. Но что если я живу именно так. Живу, как привык, как меня научили? Мне не нужен этот огромный пугающий мир, наполненный чужой болью и страхами, наполненный неизвестностью и испытаниями. Место за столом и есть мой мир, мое пространство, мой трамплин к будущему.
– Если завтрашний день не отличается от вчерашнего, можно ли назвать это будущим?
– Таков мой выбор.
– Ты предпочел замереть во времени, отказавшись не только от боли и страха, но так же от радостей преодоления трудностей, от своего развития. Да, ты сделал выбор, которому следовал много лет. Пусть твоя жизнь и не менялась, но тело старилось, не принимая твоих решений. Пытаясь ничего не менять, ты вынужден меняться. Так определило само мироздание.
Старик печально улыбнулся.
– Твои слова жестоки, но какое они имеют значение, если я ни о чем не сожалею?
– Сожалеешь. Теперь, когда тебе кажется, что слишком поздно что-то менять, ты пытаешься оправдаться передо мной. Оправдаться перед своим старым, уставшим от серости и однообразия телом. Тебе хотелось верить в существование непоколебимого места в изменчивом мире. Ты держишься за него, как за дерево во время урагана. Хочешь уйти, но слишком боишься отпустить. Вот только на самом деле этот ураган не более чем сильный ветер. Если крепко стоять на ногах, он не снесет тебя. Ты хорошо научился сидеть за столом, но не разучился ли ты стоять на ногах, старик? Пока ты дышишь, у тебя еще есть возможность проверить это. Твое главное и единственное достижение в том, что к своим годам, тебе все еще нечего терять.
Человек за столом усмехнулся.
– Долго же ты хранил свой шанс сделать хоть один шаг в будущее.
Старик открыл рот, чтобы что-то ответить, но изо рта вырвался лишь слабый хрип.
– Я… – лицо его побледнело, а рука схватилась за сердце.
Человек дернулся вперед и удержал падающего старика за края пальто.
– Нет! Черт возьми, нет! Не смей убегать! Слышишь меня старик? Не вздумай! Смерть это бегство! Она ничего не изменит, но ты все еще можешь изменить! Только не умирай!
Тело старика обмякло, а голова безвольно свесилась на бок.
– Не надо… – опустошенно произнес человек за столом, – не совершай моих ошибок…
Память странная штука. Она хитра и изменчива, хоть мы и думаем, что держим ее под контролем. С течением времени события прошлого в наших воспоминаниях могут меняться. Подробности постепенно стираются, но вместе с тем сознание само услужливо дорисовывает детали. Вскоре образы минувших событий уже имеют мало общего с действительностью, порождая в голове альтернативную реальность, в которую мы свято верим.
Могу ли я доверять сам себе, зная об этой особенности человеческой памяти? Может ли оказаться, что вся моя жизнь не более чем ложь, состоящая из пустот, заполненных недостающими деталями? Как я отличу правду от домысла? Как мне понять, что я еще не заблудился и следую своему пути? Нет, слишком много вопросов. Дорога в бездну вымощена сомнениями, а не ошибками. Но мне страшно. Мне так страшно. Больше всего я боюсь, что все мои действия, все поступки, все жесты, слова и мысли, весь опыт и знания, все надежды и стремления, все это окажется ничем. Я боюсь, что ничего не изменится. Боюсь, что я сам ничего не могу изменить. Закрывая глаза я каждый раз представляю, как погружаюсь во тьму.