На вопрос, куда они едут, отвечали по-разному.
Сын сообщал, что едет на целинные земли, а отец, неторопливо затягиваясь папиросой, говорил:
— В родные края потянуло… Эх, и просторная земля у нас в районе!..
…В 1929 году у подножья Магнитной горы началось строительство металлургического гиганта. Это была всенародная стройка. Отовсюду ехали и шли молодые патриоты, чтобы отдать Магнитострою силу своих крепких, работящих рук.
Вместе с группой земляков пришел на строительство Магнитогорского завода и Ваня Ваганов…
Сперва он работал чернорабочим. Он был старательным парнем, и, заметив это, бригадир плотников предложил ему учиться строительному делу.
Ваганов стал с годами первоклассным мастером. Ему нравилось брать в руки шершавые, пахнущие смолой доски и бревна и строить из них теплое, надежное жилье.
Во время войны он был сапером. Под смертельным огнем он строил мосты, наводил переправы, а если случалось идти лесом, он любовался могучими деревьями и думал о том, какой хороший дом можно построить из такой древесины…
После войны он работал на стройках Челябинска. Любовь к своей профессии Ваганов воспитал и в сыне.
Однажды синим мартовским вечером сын спросил отца:
— Как ты думаешь, пошлют меня на целину, если я подам заявление?
Отец не удивился вопросу. Он ждал этого разговора.
— Почему же тебя не пошлют, сынок? Плотники везде нужны.
— Тогда я подам заявление.
— Подавай. Только не забудь указать, что у тебя есть отец, который хотя и вышел из комсомольского возраста, но отставать от сына не намерен…
На вид ему не было и семнадцати лет, этому веснушчатому пареньку из строительного управления.
Наклонившись над столом, он хмурил пушистые, елочкой, брови и до боли в пальцах сжимал черную, с латунным ободком автоматическую ручку. По всему было видно, что он переживает муки поисков нужного слова.
Но вот лицо юноши просветлело, и перо авторучки быстро забегало по белому полю.
Через несколько минут он уже стоял перед секретарем райкома и вручал ему заявление:
— Может быть, я не по форме написал, но, по-моему, здесь все изложено…
Секретарь райкома, не скрывая своего волнения, читал это самое коротенькое из всех прочитанных им за последние дни заявлений:
«Хочу ехать поднимать целину. Пошлите меня туда, где труднее». А юноша, опасаясь, что написанное им недостаточно убедительно, горячо пояснял:
— Вы не смотрите, что я такой моложавый. Мне уже восемнадцать лет исполнилось. Даю вам честное комсомольское, что доверие я оправдаю…
В честь комсомольцев-целинников во Дворце культуры был организован большой прощальный концерт.
Нежная мелодия скрипки сменялась, бурной, искрящейся пляской; сольное пение — выступлением хорового коллектива… Молодежь щедро награждала исполнителей аплодисментами. Особенно не жалели своих ладоней отъезжающие: когда-то еще приведется им побывать во Дворце, с которым связано столько хороших воспоминаний…
В каждом концерте обычно бывает такой номер, который принято называть коронным. Больше, чем другим, публика аплодирует исполнителю этого номера, по многу раз вызывает его и, уходя домой, с чувством удивления и благодарности вспоминает о человеке, который так ярко и проникновенно сумел выразить чувства и мысли, волнующие сердца людей…
На этот раз коронным номером неожиданно для организаторов концерта оказалось выступление трио баянистов. Их первое появление на сцене не вызвало оживления в зале. Имена молодых музыкантов были мало кому знакомы.
Но вот они начали играть. Свободная, широкая мелодия всем известной комсомольской песни хлынула в затихший зал. И было в ней что-то свежее, по-новому сказанное, волнующее, зовущее… О дальних походах, о беспокойных комсомольских сердцах, о большой молодой любви пели и пели баяны.
Слушателям — тем, кто уезжал завтра поднимать целину, и тем, кто оставался работать в цехах, — казалось, что именно о них сложена эта песня.
Долго гремели аплодисменты, а три скромных паренька из механического цеха стояли в нетерпимо ярком сиянии прожекторов, прижимая к груди новенькие баяны. Они уже собирались покинуть сцену, когда конферансье, обращаясь к публике, предложил:
— Пожелаем товарищам баянистам счастливого пути. Пусть они и своим трудом и своей песней помогут превратить целинные земли в плодородные нивы!
Аплодисменты раздались с такой силой и горячностью, что даже самый прославленный артист мог бы позавидовать этим юношам, которые так искренне, так горячо выразили музыкой высокое чувство любви к своей Родине и готовность отдать все силы, весь жар комсомольских сердец великому делу строительства новой жизни.