— Вроде бы дети у нас уже взрослые, а ты им кубики понаделал.
Отшутился.
— Сам, — говорю, — играть буду.
С этого вечера все и началось. Кончу работу и бегу домой. Наскоро поем, достану свои кубики, сяду на пол (так удобнее) и катаю их взад и вперед. Кубики мне вроде машин были. Часами так «играл». Но ничего не получалось. Пробовал на бумаге чертить, бросил. Какой из меня чертежник? Просить специалистов помочь, стеснялся. Чего доброго засмеют. Ломал голову, ломал, а ничего не выходило.
Отшумела дождями осень, пришла зима. Но я не остыл к своему увлечению. Признаюсь, втянулся в него еще сильнее. Жена уж и ругать меня стала, стыдить, что баловством занимаюсь. Да и соседи надо мной подсмеиваться начали.
Мне повезло наконец. Я нашел, что искал. Но пока все это было только в голове. Надо было проверить на тракторах. А где их взять? Не пойдешь ведь в совхоз и не скажешь, давайте, мол, мне тракторы, я буду работать сразу на двух машинах. Чего доброго за чудака примут.
И вот тогда я написал письмо в ЦК КПСС. Попросил, чтобы помогли мне в какой-нибудь совхоз устроиться, где бы мне позволили свою мысль на деле испробовать.
Ответа ждать долго не пришлось. Меня направили в совхоз «Восточный».
Мне прежде доводилось бывать в целинном совхозе. Но тем не менее в этот раз я переживал чувство удивления и восхищения. Не верилось, что вот десять лет назад на этом самом месте была пустынная, заросшая ковылем и острецом степь, и никогда здесь не ступала нога человека. Большой поселок. На широких прямых улицах дома, магазины, столовые, клуб… Совхоз «Восточный» считался одним из крупнейших в Российской Федерации. Руководит этим хозяйством ветеран целины, Герой Социалистического Труда Иван Дмитриевич Задремайлов, опытный директор.
В совхозе меня уже ждали. Главному инженеру Михаилу Семеновичу Пешкову я рассказал о цели своего, приезда, вкратце познакомил с сутью приспособления, которое предстояло изготавливать и опробовать в совхозе. Инженер меня слушал внимательно. Но я почувствовал, что мне он не поверил.
— Ну что ж, — сказал он. — Дам тебе два трактора, пробуй…
Получив два трактора, я принялся изготавливать свое приспособление. Чуть свет уходил в мастерскую и возвращался в гостиницу, где жил, лишь поздним вечером. Бежало время. А дело двигалось медленно. Инженер был занят ремонтом, заниматься со мной он не мог. Приходилось все делать самому. Сам искал нужный металл, ходил в мастерскую, что умел, сам делал, когда не мог, просил кузнецов, электросварщиков. Да и тем было не до меня. Срывался план ремонта тракторов, сев на носу. К тому же никто не верил в мою идею. Слыханное ли дело: один человек на двух тракторах станет работать. Чушь! Я не обижался. Каждого ведь не убедишь. Год назад, доведись до меня, сам бы не поверил.
В совхозе я подружился с заведующим машинным двором Борисом Сергеевичем Ожеговым. Сам он страстно был влюблен в технику. Заинтересовавшись моим приспособлением, Борис Сергеевич помогал мне чем только мог. Нашлись и среди механизаторов помощники. Это Иван Шонгин, Виктор Позднеев, практикант из училища механизации Леонид Вавилов. Сообща дело пошло быстрее.
И вот в степь вышли посевные агрегаты. К этому времени я почти закончил свое приспособление и готовился к испытанию. Тракторы перегнал в четырнадцатую бригаду. Бригадир Валентин Ожегов — брат Бориса Сергеевича — отвел мне участок земли для испытания. Но тут приехал главный агроном. Походил вокруг моих машин и сказал:
— Твое изобретение, Свинарский, я думаю, может подождать. Сев же ждать не будет. Тракторы нужны. А у тебя они без дела. Отдай один в бригаду. А на другом сам помоги совхозу.
Спорить я не стал. Раз надо, так надо. Жалко, конечно, было снимать, разбирать то, что сделано с таким трудом. Отдал трактор, со второго снял приспособление. Выехал в поле позже всех. Но успел забороновать пятьсот гектаров и посеять восемьсот пятьдесят.
После сева снова принялся за свое. Но второго трактора у меня больше не было. Просил инженера, тот отмахивался, нет, мол, свободных машин, все заняты, подожди. А тут жена письма пишет одно за другим, домой зовет. Подумал я, раз такое дело, брошу все и вернусь в геологоразведку. О моем решении узнали парторг Иван Никифорович Столповский и Борис Сергеевич. Не отпускают. Пообещали помочь. Посоветовали перевезти в совхоз семью. Я так и сделал.
В степи поспели хлеба. Как только поля освободились от пшеницы, выехал на своих тракторах на пахоту. Но пахать не пришлось. Неожиданно случилась поломка. Металлический щит, что был установлен на конце плуга головной машины, погнулся. Этот щит в управлении вторым трактором играл важную роль. Поставил второй — то же самое, третий — опять поломка. Не скрою, отчаялся я. Было обидно. По прямой тракторы шли, но стоило мне сделать поворот — щит ломался.