Ю. Зайцев
ПЕРВОПАХАРИ
Земля, на которой люди совершили подвиг, празднует десятилетие. Подвиг продолжается.
В совхозе «Тобольский» Адамовского района первоцелинникам построили дома, — целую улицу для тех, кто не изменил земле.
В одном доме — семья механизатора Виктора Чебаткова, в другом — шофера Ипата Заречанского, в третьем — управляющего Алексея Золотарева, а всего тридцать четыре новоселья.
Я расскажу о первопахарях с улицы Ветеранов целины.
Виктор в детдоме воспитывался. Мир не без добрых людей, их много.
— Витька наш мало хорошего видел.
Это сказала женщина, которую он теперь называет мамой.
— Витька мой — сильный.
Это сказала женщина, которую он любит.
— Витька парень настоящий, на него я всегда рассчитываю.
Это сказал секретарь комитета комсомола совхоза, тоже первопахарь Арсентий Сидорин.
Витька рос трудно. Добрые люди учили его жить, учили работать, и понял он самое главное — в жизни надо много сделать.
Виктор Чебатков стал целинником.
Желтые свежие колышки в молодом ковыле. Заветные колышки. Это к ним добирались молодые и старые. У одних были партийные билеты, у других — комсомольские и у всех — мандаты первопахарей — алые книжицы комсомольских путевок. Заветные колышки. Они очень много значили: здесь будет зерносовхоз. Для Виктора эти колышки романтики значили начало жизни.
Ему было только восемнадцать.
Целина для него началась в знаменательный день — 9 мая — в праздник Победы. Полторы тысячи человек разбили палаточный табор. По тридцать-сорок семей в каждой. А у Виктора не было семьи. Один. Он приехал сюда прямо из Халиловского училища механизации сельского хозяйства.
Виктор шел в степь. Засунул руки в карманы комбинезона, курил и шел. Желтый колышек. Поставил на него ногу, сбил на затылок фуражку-форменку, смотрел на степь. Ковыль и человек. Он пришел пахать землю.
Парень повернулся к палаткам. Там устраивались на ночлег. Подумал: «Неужели проспят эту первую ночь?»
От палатки в степь шла девушка. Немножко запрокинула голову, будто хотела увидеть конец степи.
— Не видно? — крикнул.
— А тебе? — спросила и улыбнулась.
Они пошли рядом.
Для них начиналась большая жизнь.
Наверное, тогда уже, в первую ночь, родилась поговорка целинников о том, что сто километров — не расстояние, миллион пудов — не хлеб, сто гектаров — не поле. Люди тогда привыкали к большим масштабам.
Первую ночь они не спали. А утром начали строить совхоз. Все стали землекопами. Рыли траншеи емкости для нефтебазы. Виктор тоже работал лопатой. Рядом с ним была девушка, которая хотела увидеть конец степи. Первоцелинница Люба.
Ему надо было пообедать, и он пошел в палатку к Маркиным. Вторую ночь надо было спать, и он опять пришел к Маркиным. Ему надо было как-то определиться, и он стал жить в семье Маркиных. Виктор познакомился с ними в дороге, они знали, что у парня никого нет, и теперь он тянулся к ним. У них своих четверо детей, а они и чужого человека приветили. Из одной чашки ели, одним одеялом укрывались. А потом…
Пока из траншей вылетала земля. Плотники сколачивали первые домики. Уже зацветал ковыль, и все ждали тракторов. Их все не было. А потом мелкой дрожью отдала в ноги земля. Люди запомнили рев первой тракторной колонны. Начали пахать.
Распатланные космы ковыля. Серебристую нежность ковылинок придавливали тяжелые гусеницы. Виктор вел трактор, тянул первую борозду. Он шел туда, где в степном мареве стояла девушка с красным флажком.
Виктор пахал долго — некому было сменить. Пахал и не знал, что его очень ждут в своей новой квартире Маркины.
— Умывайся, Витя. Мы тебе тут койку поставили, — сказала Пелагея Ивановна.
— Новоселье справим, — пошутил Павел Сергеевич.
Пелагея Ивановна полила Виктору на руки теплой воды, полотенце подала чистое. Ужинать стали. И тут Виктор сказал:
— Пелагея Ивановна, разрешите я буду называть вас мамой, а вас, Павел Сергеевич, отцом…
Так он стал членом большой семьи.
Он много работал. Пахал, сеял семена, убирал пшеницу. А потом Маркины, как родного сына, проводили его в армию. Письма писал: «Здравствуйте, отец и мама!..» А Люба проводила Виктора и не дождалась. За другого вышла замуж первоцелинница Люба. Трудно это было пережить солдату. Любил он Любу, которая хотела увидеть конец степи.