В общем и целом жреческие должности были для большинства знатных римлян времен Цезаря (ибо только отпрыски знатных родов могли на них претендовать), за исключением, быть может, некоторых особо благочестивых ревнителей старины, всего лишь ступеньками карьерной лестницы. «Мужлан» Гай Марий (коему, в силу «худородства», самому о жреческой должности мечтать не приходилось) это прекрасно понимал, и, продвигая своего родовитого племянника в жрецы Юпитера, явно думал о его будущем «карьерном росте», имея на него большие виды и строя в отношении Цезаря большие планы.
9. «Испытание Суллой»
Одержав окончательную победу над «марианцами», Луций Корнелий Сулла счел за благо добиться от сената легализации своей власти. Естественно, сенат пошел «спасителю Отечества» от «разгула демократии» (выражаясь современным языком) навстречу — в то лихое время борьбы всех против всех головы не слишком прочно держались на плечах не только у «популяров», но и у самых отъявленных «оптиматов». Сенат объявил Суллу диктатором с неограниченными полномочиями на неограниченный срок (хотя до этого диктатор избирался сроком максимум на полгода), сделав его практически бесконтрольным и полновластным хозяином Рима (во всяком случае, формально).
В сущности, неограниченный диктатор Сулла стал царем, пусть даже и не коронованным. Этот некоронованный, но самовластный царь «Вечного Города» опирался, во-первых, на сто двадцать тысяч (!) своих ветеранов-«контрактников», которых, с помощью сената, обеспечил земельными владениями на Апеннинском полуострове (за счет не только конфискованных диктатором поместий жертв осуществленных Суллой массовых репрессий, но и отчужденного в пользу «сулланских» ветеранов земельного фонда италийских городов — надо думать, с молчаливого согласия последних, хотя, возможно, их мнением на этот счет никто особенно не интересовался). Так что в случае необходимости эти военные поселенцы могли без особого промедления явиться на его зов во всеоружии. А во-вторых — на всем обязанных и потому слепо преданных ему «десять тысяч Корнелиев» — бывших рабов убитых по приказу Суллы римских граждан, отпущенных на волю диктатором (хотя и не имевшим, по римским законам, права освобождать чужие «говорящие орудия»), даровавшим им римское гражданство. Таких освобожденных рабов в Риме называли «вольноотпущенниками» («либертинами»). В третьих — на верхушку «оптиматской» олигархии (о чем еще будет подробнее рассказано далее). Система террора, хаотичная при Марии и «марианцах», была доведена Суллой до совершенства. В проскрипции — вывешивавшиеся публично, для всенародного ознакомления — «черные списки» — были занесены тысячи имен римлян, враждебных Сулле или просто «подозрительных». Дело доходило до самых возмутительных эксцессов.
Луций Корнелий Сулла
«Когда победитель Сулла приказал удавить Дамасиппа и других ему подобных людей, возвысившихся на несчастьях государства (подобно диктаторам всех времен и народов, Сулла порой репрессировал кое-кого и „за дело“ — В. А.), кто не восхвалял его поступка? Все говорили, что преступные и властолюбивые люди, которые мятежами своими потрясли государство, казнены заслуженно. Но именно это и было началом большого бедствия: стоило кому-нибудь пожелать чей-то дом, или усадьбу, или просто утварь, либо одежду, как он уже старался, чтобы владелец оказался в проскрипционном списке. И вот тех, кого обрадовала смерть Дамасиппа, вскоре самих начали хватать, и казни прекратились только после того, как Сулла щедро наградил всех своих сторонников» (из речи, произнесенной впоследствии в сенате Цезарем, в изложении Саллюстия).