– Ничего глупее нельзя было придумать, – буркнул Грир. – Объявлять войну капитану-призраку вместо того, чтобы воспользоваться случаем и предъявить ультиматум людям…
Внезапно он смолк, сообразив, что наговорил лишнего.
– А впрочем, это не моего ума дело, – заявил он. И уставился на опустевшую бутылку с шотландским виски. Этот взгляд был настолько красноречив, что Арлайн уже привстала, чтобы принести еще одну. Но неожиданно зазвонил мобильный телефон Катрионы.
– Да, я слушаю, – сказала она в трубку. – Конечно, повелитель Лахлан. Я скоро буду.
Катриона улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Арлайн.
– Ничего сверхъестественного, мама, обычный рабочий вопрос. Ты же знаешь, премьер-министр не может принять даже самого пустякового решения, не посоветовавшись со мной.
– Или не хочет, – улыбнулась Арлайн. – Он славный эльф. Я помню его.
– Помнишь? – с удивлением воззрился на нее Грир. – Он тоже твой… друг?
– Мы когда-то были знакомы, – сухо ответила Арлайн. – Это было давно.
– Сдается мне, ты знакома со всеми эльфами мира, кроме меня. Но почему мы с тобой ни разу не встречались, даже на острове Эйлин Мор, в дни равноденствия? Я бы запомнил тебя, ручаюсь!
– Я…, – Арлайн смешалась, не зная, что сказать, но все-таки договорила. – Я давно уже не бывала на острове Эйлин Мор. Даже в дни равноденствия.
– Как же я сразу не сообразил! – вдруг закричал Грир. Виски ударило ему в голову, и он уже не отдавал отчета в своих словах. – Катриона, твоя мать – та самая отщепенка Арлайн? Ведь правда, это она?
– Грир! – закричала Катриона. – Да заткнись же ты! Мама, не слушай его!
– Ты прав, Грир, это я, – спокойно сказала Арлайн. – Та самая, что спуталась с человеком и сбежала с ним.
– А это все-таки действительно Фергюс, – заявил Грир, указывая на портрет на стене. – Я был прав. А вы мне врали. И ты Арлайн, и ты, Катриона. Зачем?
Но эльфийки подавленно молчали, не смея поднять на него глаз.
– Из-за вашего бесстыдного вранья я тоже опозорен, – заявил Грир. – Мало того, что я говорил с отщепенкой, но я еще пил ее виски, будь он проклят!
Он смолк, побледнев, а затем с ужасом, запинаясь, произнес:
– А еще я едва не полюбил ее дочь!
И внезапно, словно утренний туман на реке под лучами восходящего солнца, он начал таять, и через мгновение совсем исчез.
– Какой дурак! – воскликнула Катриона. – А еще эльф!
– Именно потому, что эльф, – заметила Алрайн. – Никто другой не принял бы это так близко к сердцу. Только у нас, эльфов, отщепенец обречен на вечное проклятие и одиночество. Как капитан Филиппус Ван дер Витт. Теперь ты понимаешь, Катриона, почему я пыталась скрыть от тебя свой позор? Я боялась, что он ляжет ужасным клеймом на твою судьбу. Я скрывала эту тайну, сколько могла. Но теперь ты знаешь все. И вправе покарать меня за эту ложь.
– Не говори глупостей, мама, – сказала Катриона. – Что изменилось? Я по-прежнему твоя дочь. И если надо, скажу об этом во всеуслышание. И даже знаю, когда. В ближайшую ночь равноденствия на острове Эйлин Мор. Пусть меня слышат все!
– Нет, – покачала головой Арлайн.
– Да, – отрезала Катрион. – И так будет, ты знаешь свою дочь. А теперь извини, мама, мне некогда продолжать этот бессмысленный спор. Меня ждет премьер-министр. А когда я вернусь, мы все обсудим.
– Когда ты вернешься, – машинально повторила Арлайн.
– Я вернусь, мама, и очень скоро. Обещаю!
Катриона сердито стукнула кулачком по ладони.
– Я не успеваю вызвать такси! И все из-за этого дурака Грира! Попадись он мне только… Самовлюбленный осел!
И она, быстро выйдя из дома, словно растворилась в вечернем сумраке.
Глава 10
Катриона покинула мать с улыбкой на губах, но с тяжелым сердцем. Если бы не требование премьер-министра срочно прибыть в посольство Эльфландии, она ни за что не ушла бы из дома, в котором подавленная горем Арлайн будет потерянно бродить из угла в угол, не находя себе места и роняя крупные капли слез. Сердце девушки ныло от недоброго предчувствия. Она дала себе слово, что сегодня же обязательно вернется и проговорит с мамой до рассвета, утешая ее если не доводами разума, то одним своим присутствием.
Но когда она увидела премьер-министра Лахлана, то поняла, что ее личные интересы должны будут уступить государственным.
Премьер-министр Лахлан выдвинулся во многом благодаря тому, что был незаметен и исполнителен, пока служил простым чиновником в административном аппарате Совета ХIII. Он и внешне соответствовал своей незаметной должности – ниже среднего роста, с коротко подстриженными редкими волосами, крошечным острым носиком на узком лице, чем-то похожем на мышиную мордочку. Когда он задумывался о чем-нибудь, то часто нос его начинал шевелиться, и могло показаться, что он принюхивается, как мышь, почуявшая ароматный запах сыра. Эльбст Роналд назначил его на высокий пост, когда решался вопрос о создании суверенного государства Эдьфландия, необходимого для подписания договора с Великобританией при покупке острова Эйлин Мор. Правительство объединенного королевства не могло иметь дела с частным лицом, продавая часть своей территории, пусть даже крошечную. Оправданием для сделки в данном случае могли быть только государственные интересы, а, следовательно, диалог должны были вести государства. Так появилась Эльфландия, а с ней – должность премьер-министра, которую, к великой досаде эльбста, мог занимать только эльф.