– Ты прав, Фергюс, – повторил Григ. – И все же… Я тоже прав, и ты это знаешь.
– Знаю, но, в отличие от тебя, не впадаю ни в эйфорию, ни в отчаяние, – сухо ответил Фергюс. – Это благодаря моим усилиям сегодня будут обсуждать проблему маяка на острове Эйлин Мор. А ведь вопрос хотели отложить еще на сто лет, до следующего конгресса… Кстати, что происходит на Эйлин Мор? Каюсь, я уже давно не бывал на острове.
– Все хорошо, – оживился Грир. – Буквально на днях погиб очередной главный смотритель маяка. Такая незадача – вышел прогуляться и сорвался со скалы. Был человек – и нет человека! Только кровавое месиво.
– Бедняга, – без тени сочувствия произнес Фергюс.
– Ненавижу людей! – скрипнул зубами Грир. – И почему они выбрали для своего проклятого маяка именно наш остров? Мы должны были сразу восстать против них… Но еще не поздно! Одно твое слово – и маяк погаснет навсегда.
– Это вызовет гнев эльбста Роналда, последствия которого непредсказуемы, – ответил Фергюс. – Ты не хуже меня знаешь, что наш недоумок эльбст и его лизоблюды не хотят войны с людьми. Нет, надо дождаться официального решения Совета тринадцати. А оно во многом будет зависеть от мнения, которое выскажут сегодня делегаты конгресса. Теперь ты понимаешь, почему я так много времени и усилий потратил на его подготовку? Ты постоянно несправедливо укорял меня, что я совсем забыл о нашем острове Эйлин Мор.
– Я виноват, признаю, – Грир покаянно склонил голову, прижав руки к груди. С ловкостью фокусника незаметно снял с одного из своих запястий массивный наручный браслет. – И прошу принять от меня в подарок вот этот золотой браслет. Или, быть может, ты предпочтешь отрез тартана на килт?
– У кого ты их отнял, Грир? – спросил Фергюс плоским голосом, в котором не прозвучало ни малейшего осуждения, впрочем, как и других эмоций.
– Признаться, даже сам не знаю, – добродушно улыбнулся Грир, ничуть не обидевшись. – Было темно, как в преисподней, и торговое судно под испанским флагом сбилось с курса. Вся команда была пьяной. Я думаю, они даже не поняли, что их грабят. И пошли на дно в полной уверенности, что это порт в какой-нибудь Валенсии или Малаге. А отрез тартана я еще только собираюсь приобрести – если ты пожелаешь принять его от меня в подарок.
– Нет, – коротко ответил Фергюс, вставая с кресла. – Но я рад, что время ничуть не изменило твоих привычек. Мне пора. Тебя я с собой не приглашаю. Незачем афишировать наше знакомство. Когда ты мне понадобишься, Грир, я извещу тебя.
– Мой предусмотрительный и сверхосторожный друг, – с едва уловимой ноткой презрения произнес Грир. – И такой романтичный!
Он махнул рукой, прощаясь, и ушел, извиваясь всем телом словно змея, отрастившая ноги.
Когда дверь за ним закрылась, Фергюс нагнулся и поднял устройство для оповещения с пола. Провел ладонью по его экрану, стирая золотые буквы, померкшие под ногой Грира. Кому-то это могло показаться излишней предосторожностью, но только не ему, Фергюсу, будущему главе Совета ХIII, а в настоящем – истинному вождю и вдохновителю Сопротивления, которое противостояло не только людям, но и самому Совету ХIII тогда, когда его действия в отношении острова Эйлин Мор были, с их точки зрения, ошибочны.
Фергюс спрятал прибор во внутренний карман, затем надел широкополую шляпу, достав ее из шкафа, равнодушно взглянул в зеркало, отразившее невысокого худощавого мужчину средних лет, которого старила излишняя серьезность, и вышел из комнаты. До лифта в конце коридора надо было пройти несколько шагов. Не успел он сделать и двух, как двери лифта бесшумно распахнулись, из них вышла девушка-эльфийка в строгом деловом костюме, тем не менее, явно купленном в одном из модных французских магазинов женского платья, а, может быть, даже пошитом на заказ у Sonya Rykiel, Jeanne Lanvin или Chloe. Она улыбалась своим мыслям, но, когда увидела Фергюса, улыбка сошла с ее губ. Она почтительно приветствовала эльфа:
– Повелитель Фергюс, рада тебя видеть!
Фергюс, погруженный в свои размышления и не замечавший ничего вокруг, поднял на нее глаза и неожиданно, против своей воли, воскликнул:
– Арлайн!
Девушка удивленно взглянула на него.
– Ты ошибаешься, повелитель Фергюс, – сказала она. – Меня зовут Катриона. Арлайн – это имя моей матери. Все говорят, что мы с ней очень похожи. У меня есть медальон с ее изображением. Хочешь взглянуть?
Медальон висел на витой золотой цепочке на шее девушки, спускаясь в уютную ложбинку между грудей. Она достала его и уже собиралась открыть, но Фергюс решительно запротестовал.