– Ничего, в Лейк-Плэсиде и такого не будет. Там настоящая тюрьма и нары в два яруса.
– Как тюрьма?
– А вот так. Олимпиада закончится и будет там тюрьма. Лет пятьдесят простоит. Разумно и экономно.
– Позор-то какой.
– Они так не считают, а твоё мнение их не интересует. Ладно, спать есть где, завтраком кормить будут, горячая вода… гм, довольно тёплая, автобусная остановка рядом.
– Сюда бы тачку Аслановскую.
– У нас прав нет.
– У Савельева есть. И у гэбэшника этого наверняка.
– Догадался?
– Фу, Ворон. Тоже мне загадка. Чтобы наш КГБ да в это свой длинный нос не сунул.
– Хорошо. Тогда не забывай, что у нас есть обязательства перед Павловым. Что гэбэшники на себя администрирование взяли – просто отлично. Цены здесь мама не горюй, Геннадьевич бы замучился обосновывать командировочные.
– Про обязательства помню. Когда прыгать начнём?
– Как только раздобудем приличный инвентарь. Пока катайся, отрабатывай эстафетный старт. Ты должен метров на пятнадцать-двадцать опередить второго. Старт эстафеты – самое зрелищное шоу в лыжных гонках, остальное скукота: бегут, дышат, соплями капают. Сечёшь?
– Секу. А ты чем займёшься?
– Похлопочу насчёт инвентаря. И катки местные посмотрю.
Итак, не игрок, бухгалтер. Лично Линькова в той жизни Андрейченко не знал, но сослуживцев с подобным психотипом встречал очень часто.
– Юрий Михайлович, как вы смотрите на возможность заработать немного валюты? И для себя, и для страны.
– Резко отрицательно. У меня нет полномочий.
– Так запросите.
– На что?
– Организуем мою тренировку в ледовом дворце в новогоднюю ночь. Соберём полный зал, аншлаг я гарантирую. И сам берусь договориться с их администрацией.
– Любителям запрещено выступать в коммерческих шоу, тебя к Олимпиаде после этого не допустят.
– Никто и не говорит про шоу. Мы просто не возражаем, что на эту конкретную тренировку будут проданы билеты. Нам же здесь ещё до февраля жить.
– Аншлаг, значит, гарантируешь… А если мне не разрешат?
Воронов пожал плечами.
– Экономить на подъёмниках я не намерен. Это дорого, а в высокий сезон станет очень дорого. Ещё нам нужно взять в аренду автомобиль и снегоход. Если вам не разрешат, я получу за эту тренировку наличными.
– Ты догадываешься, кто я такой?
– Об этом даже Вадик догадался, Юрий Михайлович. Не сомневайтесь, вам не откажут, ещё и билеты заказать попросят.
– Если догадываешься, то знаешь, чего от меня ждут.
– Откуда мне, если они сами не знают, чего от вас ждут. Хотите научиться Ци? Тогда запросите разрешение, место второго ученика у меня сейчас вакантно.
– Не знаю, хочу ли. Вот вы с Фатыховым впервые за границей, сразу в капстране, на курорте, а будто в Урюпинск приехали. Никакой у вас от жизни радости. Но я запрошу.
– Чему тут радоваться, если за такие сумасшедшие деньги комната размером с кубрик подводной лодки и чуть тёплая вода в душе? Мы что, по-вашему, идиоты и считать совсем не умеем?
– Вот я и говорю – вы ненормальные. По магазинам не ходите, суточные в дорогих кафе тратите, даже чаевые даёте, будто и не советские люди.
– Это да. В дешёвых кафе нам невкусно и воняет. Побочный эффект Ци. Покупки мы сделаем в США по каталогу, получится ровно вдвое дешевле. Если вам дадут добро на обучение, купим боб четвёрку, нас тут как раз четверо и трасса бобслейная под боком.
– Ты хочешь подготовить нас с Савельевым к Олимпиаде? За два месяца?
– Почему бы и нет? Двойку вы, конечно, не вывезете, но четвёрку, вместе с нами, вполне. В процессе будете понимать Ци и докладывать собственные ощущения. Всё лучше, чем с чьих-то слов.
– Ты говорил, что у тебя вакантно место одного ученика.
– Всё так. Семёна Геннадьевича я уже учу.
– А Фатыхов?
– Чему мог, он уже научился. Больше в него просто не влезет. Поздно начал.
– Мне тридцать шесть.
– Савельеву сорок два. Но запрыгивать в боб вы успеете научиться.
– И мы выиграем Олимпиаду?
– Если вам начальство разрешит, то да, выиграем. Дело это – не хитрое.
Как и ожидалось, начальство ответило на оба запроса Линькова "да". Причём всю организацию открытой тренировки велели доверить Воронову и не светиться самому; ударно изучать Ци и не посрамить родное "Динамо" на Олимпиаде. К этому времени Фатыхов уже вовсю прыгал, и Воронов взялся за их с Савельевым обучение всерьёз. Чему он учится, капитан Линьков объяснить бы не смог, он и сам этого не понимал. Погружаться в транс оказалось просто, ему нужно было только представить себя сидящим на южном склоне Эвереста и сразу происходил контакт с Ци, а вот дальше… дальше можно было через этот Ци как-то совершенствоваться, но это нужно было ещё уметь. Воронов заверил их, что для задуманного, потенциал у обоих достаточный, нужно только постараться. До самого Нового года все тренировки у них были направлены на удержание Ци в движении. Перебирание чёток, попытки встать, ходить, бегать, играть в снежки, играть в снежки ночью. А в дешёвых кафе действительно воняло…