– Нам с Вадиком квартиры дали, Аслан. В соседних домах.
– Знаю уже. Все уже в курсе. Ну вы и зажгли звёзды, пацаны! Меня тут все пытают о методике Савельева, а я баран-бараном. Только и остаётся, что делать рожу кирпичом и многозначительно кивать, как Киса Воробьянинов.
– Переезжай ко мне, Курбаши. У меня, правда, дура-сестра будет жить, но у неё отдельная комната.
– Спасибо, брат, но нет. Я отсюда теперь даже в собственную квартиру не съеду, во всяком случае до окончания института. Здесь я звезда, здесь я легенда, здесь я почти Бог, а там снова придётся по графику убираться, или вовсе самому.
Глава 9
Карусель торжественных церемоний закончилась только двадцать шестого марта. Ордена олимпийцам вручал лично Брежнев, довольный, как обожравшийся сметаны кот. Казалось, что он помолодел лет на десять. Судя по взглядам, которые он бросал на Воронова, гэбэшники ему уже доложили. Так и оказалось, после торжественного банкета, Максима попросили задержаться.
В одной из многочисленных комнат Большого Кремлёвского дворца, его ожидали пятеро: сам Брежнев; председатель КГБ Андропов; начальник Первого Главного управления, генерал-лейтенант Крючков: начальник управления "С" (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР, генерал-майор Дроздов и подполковник Титов.
– Ещё раз здравствуйте, Максим Анатольевич.
– Ещё раз здравствуйте, Леонид Ильич. Здравствуйте товарищи чекисты.
– Товарищи чекисты, – хмыкнул Брежнев, – докладывают мне удивительные вещи. Оказывается, все ваши олимпийские достижения – это сущая мелочь, на фоне настоящего подвига.
– Подвиг тоже так себе, Леонид Ильич, не воздушный таран, а вот фильм мы сняли и правда отличный.
– Про фильм ваш наслышан, обязательно посещу премьеру, но и подвиг ваш достоин высшей награды. Товарищи чекисты представили вас к звезде Героя СССР.
– Это уже точно лишнее, Леонид Ильич. Ордена Ленина вполне достаточно за всё по совокупности. Комитет очень помог нам, я помог комитету, теперь мы в расчёте, никто никому ничего не должен.
– Комитет вам может и не должен, хотя товарищи так не считают, но Советское правительство точно в долгу. Это же какую нам пакость готовили американцы в Афганистане, а мы ни сном, ни духом…
– И всё-таки, Леонид Ильич, такое награждение привлечёт внимание, которого я очень хотел бы избежать.
– Ерунда. За такие дела у нас публично не награждают. – успокоил Брежнев, – Никакого лишнего внимания привлечено не будет.
Воронов молча пожал плечами, демонстрируя, что аргументы у него закончились.
– Максим Анатольевич, – взял слово Андропов, – Тот охранник в Лейк-Плэсиде сам по себе сошёл с ума, или вы ему помогли?
– Помог.
– А если бы он убил вас, или Жука?
– Это исключено, Юрий Владимирович, сумасшедшего я контролировал.
Андропов обменялся с Брежневым многозначительными взглядами и продолжил.
– Ваши способности могут принести стране гораздо большую пользу, чем все спортивные победы.
– Одно другому не мешает, Юрий Владимирович. С Комитетом у нас уже сложились доверительные и даже дружеские отношения. Чем смогу – помогу. Но я далеко не всесилен. Очень далеко. Подполковник Титов вам ведь уже докладывал?
– Полковник Титов. Уже полковник. Докладывал, и отсюда у нас возникло множество вопросов.
– Увы, но здесь я ничем не смогу вам помочь. Ответов у меня нет.
– Ваш учитель знает больше?
– Конечно, но спросить его я не могу. Он вмешается только в самый последний момент.
– Последний момент чего?
– Надеюсь, что моей жизни, а не всего человечества в целом.
– Да уж… – буркнул Крючков, – Загадок всё больше и от них всё сильнее запах серы.
Воронов снова молча пожал плечами.
– Майор Линьков докладывал, что Высоцкий мгновенно избавился от алкогольной и наркотической зависимости, а Бельмондо так-же мгновенно обучился русскому языку. – перевёл разговор Андропов, – Вы к этому причастны?
Ага, и Линьков уже майор.
– Да. Но они уверены, что это воздействие Савельева.
– Об этом нам известно. Савельев – отличная легенда. Вы хотите обмануть того неизвестного врага?
– Нет. Обмануть его невозможно, во всяком случае мне. Семён Геннадьевич – легенда для мелких врагов.
– Ваш Ци можно использовать и в медицине? – удивился Брежнев. А ведь ему не всё докладывали.