– Не лежи, чемпион, замёрзнешь. Тебе нужно походить. Знаешь, как лошадей после скачки вываживают?
– Нет. Я лошадь только издалека видел. Я чемпион?
– Финишировали ещё не все, но идут они гораздо хуже. Сотри с рожи эту глупую улыбку и погуляй до награждения. На тридцатку и полтинник не заявляйся, не вывезешь. Ты сегодня сдох бы на семнадцатом километре. Не фигурально сдох бы, а натурально. Ты спринтер, пятнашка твой предел.
– Жаль.
– На олимпиаду ты отобрался и ладно. Вставай немощь, не пугай людей, вон уже доктор бежит.
Сам Воронов заявился только на полтинник. Не с целью выиграть, на Олимпиаде с этим отлично справится Николай Зимятов, а с целью как можно громче потеряться. Ну и лыжи засветить заодно. Вадим послушался совета, пропустил тридцатку и снова блеснул в эстафете, выиграв на первом этапе почти минуту у ближайшего преследователя, которым оказался Завьялов. На этом заделе команда общества Буревестник неожиданно попала в тройку призёров.
– Мы бы наверняка выиграли, если бы ты участвовал.
– Может быть, но мне это не нужно. Я не собираюсь быть лыжником. Лыжников много и чемпионов среди них много, а среди фигуристов-одиночников ни одного. Женщины любят фигуристов, за лыжников они только болеют.
– Зачем же ты заявился на полтинник?
– Савельев настаивал, отказывать декану по пустякам глупо, а так он мне должен будет. Заодно лыжи засвечу. Красиво получилось, аж самому нравится.
– Не забудь, что ты мне такие-же обещал.
– Помню. Будут тебе лыжи. И беговые, и прыжковые.
– Прыжковые то мне зачем?
– У двоеборцев совсем слабый состав, ты их серьёзно усилишь.
– Но я же не умею прыгать.
– Я тебя научу, главное, что ты уже умеешь бегать. Настаивай на том, что будешь продолжать тренироваться по индивидуальной программе, а в сборную приезжать только на контрольные старты.
– А согласятся?
– Почему нет? Федерации что, чемпион в двоеборье не нужен?
– Так уж и чемпион?
– Шанс на это есть. Твой прогресс все оценили, твои медитации заметили и сопоставили одно с другим. Методика им совершенно непонятна, но результат она даёт. Так зачем им загонять тебя в общие рамки, если есть риск, что от этого будет только хуже?
– В общем, да. Савельев уже всем растрепал, что это ты учил меня Ци.
– А ты растрепал Савельеву.
– Он и без меня знал. – обиделся Вадим.
– Так и без Савельева все, кому надо, знают. Ладно, если что меня не теряй.
– Что, если что?
– Ты поймёшь.
Глава 3
Второго марта 1979 года Воронов потерялся. Прямо во время заключительной гонки на пятьдесят километров чемпионата СССР. Трасса была проложена двенадцати с половиной километровой петлёй, и после тридцати семи с половиной километров он выигрывал у Зимятова полторы минуты, но до финиша так и не добрался. Пока думали – что делать и кто виноват, пошёл снег, а потом стемнело. Поиски организовали только утром. Одним из первых опросили Фатыхова.
– Не мог он потеряться, товарищ капитан. Воронов в тайге лучше любого зверя ориентируется.
– Так куда он мог деться?
– Ну… я не знаю. Может его похитили, а может сам спрятался, но потеряться он точно не мог.
– Да кому он нужен, чтобы похищать? Зачем ему прятаться? Он ведь лидером шёл, стал бы чемпионом.
– Говорю же: не знаю я. Может быть что-то более важное увидел, чем чемпионство, возможность какую-то.
– Какую например?
– Например, возможность усовершенствовать своё Ци. Это он точно выбрал бы вместо золотой медали. Странный он.
– Вы тоже занимаетесь этим Ци. Что это такое?
– Духовная практика. Я думал, что это йога, но Ворон говорил, что йога совсем про другое.
– Вас учил Воронов?
– Да. Меня и Аслана Курбанова, нашего соседа по комнате.
– И чему вы научились?
– Я – управлять мозгами. Вы знаете, сколько энергии потребляет мозг? Треть! Даже во время гонки одну шестую, а ведь думать при этом не требуется, беги да беги, лыжня выведет. Курбаши чему-то другому, у него теперь реакция как у кошки.
– А у Воронова?
– У него всё вместе. Он постиг Ци настолько, что уже может учить других.
– Он рассказывал вам, кто учил его самого?
– Ворон говорил, что его учителя в этом мире нет.
– Что это значит? Он умер?
– Наверное. Я не знаю.
Хоть телевидение и не удостоило своим вниманием Сыктывкарский чемпионат СССР по лыжным гонкам, эта история стала известна всем читателям Советского спорта (а ведь тираж газеты двадцать миллионов экземпляров). Без месяца семнадцатилетний паренёк уверенно шёл к победе в лыжном марафоне, но бесследно пропал на заключительном четвёртом круге гонки. Поиски не дали результатов. Случившееся заинтересовало и КГБ, и Генеральную прокуратуру, но все их усилия ничего не дали, и через две недели всем стало очевидно, что это дело глухой висяк. Все населённые пункты в радиусе полутысячи километров были проверены, люди опрошены, но следов не нашли никаких. А выжить в лыжном комбинезоне в тайге, при минус двадцати ночью… Возможно, наверное. Сутки, много двое. Короче, безнадёжный глухарь. Однако семнадцатого марта Воронова опознали и задержали в Якутске, в лыжном комбинезоне и ботинках, с тем самым двенадцатым номером, с которым он стартовал в Сыктывкаре и с теми самыми лыжами "Chelyaber" (уже знаменитыми в узких кругах).