В 50-е годы в нашем театре работают такие сильные режиссеры, как заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Государственной премии СССР Е. А. Брилль, заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Государственной премии СССР Н. А. Медведев, опытный режиссер В. В. Люце, 20 лет проработавший в Ленинградском Большом драматическом театре имени М. Горького. Руководство театра поручает приступить к репетициям «Кремлевских курантов» в новом варианте уже во время гастрольной поездки. В Челябинск мы вернулись с наполовину готовым спектаклем. В роли В. И. Ленина — М. Г. Галин. Молодого матроса, коммуниста, репетирует опытный артист Ю. Козицин. Как будто все идет хорошо.
Но вот в нашу труппу приезжает артист В. Милосердов — бравый, сильный, с молодым задором. Оказывается, он семь лет прослужил во флоте и по окончании школы-студии МХАТа еще год проработал в театре Черноморского флота. Руководство театра сразу вводит его на роль Саши Рыбакова, и он очень убедительно доказывает, как важно актеру глубоко знать жизнь своего героя. Его Рыбаков получился правдивым, жизненным.
Премьера спектакля состоялась 25 ноября 1955 года, то есть ровно через пятнадцать лет после первой. Что же отличало ее? Прежде всего — взгляд на события сегодняшним глазом. За пятнадцать лет народ прошел через большое испытание — Великую Отечественную войну, уже налицо были достижения периода восстановления народного хозяйства. Все это придавало огромные силы для осуществления ленинских идей, что чувствовали в ткани пьесы и постановщик и исполнители.
Образ В. И. Ленина — центральный не только по идейному значению, но и по развитию драматического действия. Мы видим Ильича и в его рабочем кабинете, и в крестьянской избе, и на прогулке в краткие минуты отдыха. Рецензент отмечал, как неоспоримое достоинство спектакля, вдумчивую работу над сценическим воплощением образа В. И. Ленина артиста М. Г. Галина. Он не только отобразил некоторые, наиболее характерные черты внешности Ильича, но и воспроизведение их подчинил раскрытию внутреннего содержания образа. Убедительно, реалистично создали образы других героев пьесы: Ф. Э. Дзержинского — В. И. Стебаков, крестьянина Чуднова — А. Я. Мазуров, жены Чуднова Анны — Е. Л. Евгеньева, деревенского бедняка Казанка — В. А. Виннов... Роль Часовщика играли два исполнителя — П. А. Гарянов и Е. И. Прейс, и оба, каждый по-своему, были хороши. В итоге получился спектакль масштабный и в то же время земной и человечный.
Спустя четыре года, в декабре 1959, челябинцам была дана возможность увидеть спектакль «Третья патетическая» Н. Погодина — заключительную часть его трилогии о Ленине. Спектакль поставил очень интересный режиссер А. А. Добротин, оформил молодой, талантливый художник Д. В. Афанасьев, а яркая, впечатляющая музыка была написана композитором А. Фридлендером. Александр Александрович Добротин выступал здесь и как постановщик и как исполнитель роли В. И. Ленина. В созданном им образе были обаяние великой веры вождя в будущее, его неуемная, кипучая натура, бьющая через край энергия, темперамент ленинской мысли.
В спектакле высокое исполнительское мастерство показали: в роли Лаврухи Кумакина — Е. И. Байковский, дворника Абдильды с его мягким, трогательным акцентом — П. П. Соколов, светлой, звенящей молодостью Ирины — О. В. Климова. А как были хороши в роли Марии Ильиничны Ульяновой — А. С. Лескова, сильного, могучего по духу Гвоздилина — В. А. Петров, незабываемой в свой правдивости Насти — П. А. Босенко. Да все актеры играли с подлинным увлечением, искренностью чувств.
Театр завершил многолетний, большой труд, который явился одной из вершин в его последующих взлетах на пути творческого развития.
...Дорогой образ Владимира Ильича всегда в моем сердце. С концертной эстрады я читаю о Ленине уральские сказы П. П. Бажова: «Солнечный камень», «Богатырская рукавица», «Орлиное перо»... «Не зря люди сказывают — ходит он по нашим местам. Ходит! Уму-разуму учит. Чтоб не больно гордились своими крылышками, а к высокому свету тянулись. К орлиному, значит, перу...»
АКТЕРЫ И РОЛИ
В. МИЛОСЕРДОВ,
народный артист РСФСР
Поезд подошел к вокзалу, на приземистом здании которого белела надпись «Челябинск». Мы с женой спустились на деревянную платформу под струи холодного осеннего дождя.
Перрон был почти пуст, да мы и не очень надеялись, что нас кто-то встретит. Правда, телеграмму о своем приезде я дал, но это для того, чтобы администрация знала: «Переговоры кончились, актер едет». И вдруг нас окликнули. Мы оглянулись: к нам быстрыми шагами направлялся пожилой человек в плаще. Приподняв шляпу, он спросил: