Трудно передать сейчас, какие чувства владели мною тогда. Но уверенная игра партнеров успокаивала. Постепенно я втянулся в роль, забыв обо всем на свете, кроме сцены. Образ матроса Рыбакова мне представлялся близким потому, что я сам в недавнем прошлом служил во флоте, хорошо знал морские традиции. В антракте Н. А. Медведев заметил:
— Тебе не кажется, что ты играешь самого себя?
К сожалению, это было так. Театральный рецензент В. Я. Вохминцев писал в газете: «Отрадно, что театр доверил столь ответственную роль молодому актеру В. И. Милосердову, который играет весьма органично, непосредственно. Конечно, Рыбаков прост и сердечен, но все же это более значительный характер, чем тот, который пока удалось изобразить В. И. Милосердову».
И все же я считаю свой дебют в Челябинске удачным. А это для молодого актера имеет большое значение. Скольких неудачный дебют лишил уверенности в своих творческих возможностях, скольким он испортил сценическую карьеру!
Вскоре к постановке приняли пьесу молодого автора Н. Шундика «Когда горит костер». Режиссер спектакля Елена Гавриловна Маркова, сменившая к этому времени главного режиссера Н. А. Медведева, предложила мне роль Ромашкина. Репетировали вместе со мною такие интересные актеры, как Е. И. Агеев, С. С. Прусская, М. А. Беленькая. Каждый из них внес достойную лепту в славу театра. Репетиции Елена Гавриловна вела так называемым «этюдным методом». Что это такое? Режиссер ставит участникам спектакля условия, схожие с теми, которые имеются в пьесе. И актеры должны говорить не авторский текст, а свой, который родится по ходу импровизации. По сути дела, это студийный метод, но надо было видеть, с какой увлеченностью работали и «молодые», и «старики» во время репетиций! Мы «лазили по скалам», «прятались по кустам», в общем, работали до пота, по-суворовски, понимая: тяжело в ученье — легко в бою. Для меня, молодого актера, это была настоящая школа.
Действие пьесы «Когда горит костер» происходило в горах, в тайге, где с трудом приземлился потерпевший аварию самолет. Двенадцать человек оказались полностью отрезанными от мира. По-разному вели они себя в создавшихся условиях: одни — стоически, не теряя присутствия духа, веря, что к ним придут на помощь, другие, растерявшись на первых порах, потом обрели спокойствие и уверенность, у третьих же не хватило «морального запаса», все их помыслы сосредоточились на собственной судьбе. Пьеса вызвала много споров. В это время в Челябинск приехал автор. Он убедил актеров в правдивости изображенных в пьесе событий, встреча с ним помогла глубоко проникнуть в судьбы героев, понять и принять их. Спектакль получился живым, искренним.
В постановке талантливого режиссера Марковой, а она проработала в театре два с половиной года, в репертуар вошли, кроме названного, спектакли: «Одна» С. Алешина, «Оптимистическая трагедия» Вс. Вишневского, «Бронепоезд 14-69» Вс. Иванова и «Клоп» В. Маяковского. Особого успеха Елена Гавриловна добилась в постановке последнего спектакля — комедии-буфф В. Маяковского «Клоп». Но начиналась работа сложно. Для Челябинского театра, надо сказать, В. Маяковский был «незнаком», да и не в «режиссерском ключе» Марковой. И первые репетиции, проходившие скучно, без энтузиазма, сеяли сомнения — не зря ли взялись за эту пьесу. Первыми преодолели скованность актеры старшего поколения, заиграли на репетициях уверенно, с задором. Особенно хорошо получалась картина «Свадьба». Распоясавшиеся мещане дорвались до угощений и пития: маленький Парикмахер (В. Смолин) накручивал на вилку волосы Гостьи (А. Южная), Сват (Е. Агеев) бил кулаком по клавишам рояля, Невеста (Л. Мамонтова) визжала от восторга, когда ей «тыкали в грудь не хризантему, а селедку». Кто-то взобрался танцевать на стол, кто-то сдернул скатерть, посыпались бутылки. Наконец, опрокидывали печку-буржуйку, и начинался пожар, который гости принимали с диким восторгом.
Размахивая скатертью как транспарантом они пели:
Шел занавес. В зрительном зале появлялись пожарные. Брандмейстер давал задания и выслушивал доклады, затем пожарники строевым шагом покидали зал, громко скандируя: