Неоднократно критика (и местная, и московская) выделяла в спектакле сцену с Трубачом. В традиции это был вставной, эстрадный номер. В спектакле цвиллинговцев Трубач (А. Гусенков, Б. Петров) и Булычов объединяются против общей лжи. Б. Петров—Трубач искренне признается в том, что он не знает, жулик он или дурак, хотя и уверен в своей «медицинской» несостоятельности. Но Булычов чувствует в Трубаче собрата — человека откровенного, открытого, не скрывающего, что в этом мире без обмана не проживешь. Важен факт объединения Трубача и Булычова, протрубивших конец миру лжи: «Глуши их, Гаврило! Это же Гаврило-архангел конец миру трубит!»...
Не многие театры могут похвалиться успехом решения драматургии поэта-трибуна В. Маяковского. Газета «Советская культура» от 14 декабря 1957 года сообщала о том, что жюри Всесоюзного фестиваля драматических театров присудило Челябинскому драматическому театру за спектакль «Клоп» диплом II степени. Дипломы лауреатов получили постановщик спектакля Е. Маркова, художник Д. Афанасьев, актеры — П. Кулешов, создавший образ «бывшего рабочего, бывшего партийца, ныне жениха» Присыпкина — Пьера Скрипкина, Б. Мансуров — за роль Босого.
Принципиальная новизна, современность работы театра выразилась в поисках зрелищности, яркой театральной формы. Шел 1965 год, и еще не было творческих экспериментов со смешиванием жанров. Перед театром встала по-новому сложная задача — воплотить феерическую, по словам самого Маяковского, «публицистическую, проблемную, тенденционную» комедию.
Спектакль, как отмечала газета «Челябинский рабочий» в феврале 1958 года, ярко и сатирически бичует мещанство. Отмечалось также, что сцены «будущего» (2030-й год, норма, которой измеряются достоинства и пороки людей) оказались художественно достоверными и органичными в общем строе спектакля.
Воспользовался театр и рекомендацией самого В. Маяковского: «Пьеса — это оружие нашей борьбы. Его нужно часто навастривать и прочищать...», включив элементы импровизации в завершающих сценах.
Удачными признаны многие актерские работы: В. Стебаков — «поэт» Олег Баян (идеолог мещанства), И. Баратова — мадам Ренессанс, О. Климова — Зоя Березкина, Е. Агеев — шафер и другие. Спектакль сохранялся в репертуаре театра 14 лет...
60-летию Великого Октября Челябинский театр посвятил и свою новую работу по В. Маяковскому — «Баня», драму в шести картинах с цирком и фейерверком.
В. Маяковский назначение театра как общественной трибуны видел в том, чтобы сделать агитацию, пропаганду, тенденцию живой, зрелищной. Создатели спектакля — главный режиссер театра заслуженный деятель искусств РСФСР Н. Орлов, художник Т. Сельвинская, композитор Е. Гудков, хореограф В. Панферов — решают его в самом непривычном жанре, сочетая сатирическую драму с буффонадой, цирком, лирикой.
Характерен для этой работы дух современности — хотя бы в предметной «символике» НТР; сцена заполнена механизмами, автоматикой, «думающими» устройствами. Талантливый сценограф Т. Сельвинская главной деталью оформления делает «шестеренку», состоящую из металлических блоков, которые пластично и легко преобразуют сцену в кабинет, фойе, зал ожидания, машину времени. Практически границы сцены уничтожены — освоены ложа, зрительный зал, персонажи выкристаллизовываются из зала и в нем растворяются.
Спектакль подчеркивает созидательно-гуманистическую сущность сатиры Маяковского. Весом в ней многозначный позитивный план — это идеал. Грядущее, персонифицированное в образе фосфорической женщины (Г. Стегачева, Л. Суворкина), смех как главный положительный герой сатиры и групповой портрет новых характеров, обобщенно представляющих людей социалистического типа — людей творческого труда, «рабочих и вузовцев»: Чудаков (Б. Петров), Велосипедкин (В. Чечеткин), товарищ Фоскин (В. Корнилов), отчасти «растратчик» Кочкин (Н. Ларионов), товарищ Ундертон (М. Аничкова), Поля (Т. Малухина, В. Романова)...
Но «Баня» чистит и моет, бьет по бюрократизму, протекционизму, мещанству. В спектакле присутствует обобщенный образ обмещанивания, бюрократизации, создаваемый целой галереей образов во главе с Победоносиковым (Ю. Козулин), Оптимистенко (П. Кулешов), Иваном Ивановичем (В. Милосердов), мадам Мезальянсовой (О. Климова).
Режиссер спектакля остроумно завершает характеристику бюрократизма действием «театра в театре», где высказываются бюрократические доводы против сатиры (а фактически — и подлинного искусства): «Искусство не должно будоражить», а только «ласкать глаз, ухо», в итоге — «Сделайте нам красиво!» Работа коллектива над драматургией В. Маяковского явилась нелегкой, но прекрасной школой мастерства, школой усвоения современного синтетического театра.