Изогнулось колоссальное светлое брюхо, и перед ним предстало ужасное зрелище: оттуда выплывали точные копии акулы. Он закричал, увидев, как распахнулась пасть, чтобы проглотить корпус вместе с поручнями, якорем и странным морским змеем.
Внезапно пасть с лязгом захлопнулась.
Наступила тишина, а потом корма засветилась голубым электрическим светом.
Запахло озоном, горящими проводами и потянуло резким запахом, который был ему знаком.
Потом Броуди сообразил.
Акула перекусила подводный кабель маяка.
Свет маяка Кейп-Норта пропал.
Огромная рыба, не меньше, чем катер, начала распухать буквально на глазах. Внезапно она дернулась, выскочила из воды, приплясывая на хвосте и отражая голубой свет. Она казалась кошмарным видением.
При лунном свете он видел, как акула уходила в глубину брюхом вверх.
Он пробрался к каюте, перешел к носу и тяжело сел в лужу воды толщиной в шесть дюймов. Рядом плакал Шон. Он сжал его за плечи, взглянул в голубые, как небо, глаза Майка. Пожал сыну руку, не позволив себе обнять и его.
- Ну, хорошо, - сказал Броуди Майку. - Теперь иди к штурвалу. Пора домой.
7
Броуди встал из-за своего стола. В его кабинет набились полицейские из Флашинга и округа Саффолк, и он намеревался передать им дело Москотти.
Перед этим он позвонил в больницу. Энди Николас выздоравливал, пузырек воздуха удалось удалить.
Он подождал, пока Свид Йохансон подписала свой доклад по Джеппсу, и проводил ее к машине.
- Очень точный и краткий анализ, - заметил Броуди, открывая дверцу. - Я надеюсь, вы предполагаете, что не акула оторвала ему голову.
- Я ничего не предполагаю. Голову ему снесло выстрелом из обреза двенадцатого калибра, а потом он попал в пасть акулы.
- А откуда у вас такая уверенность? - спросил Броуди. Он смертельно устал, ломило в суставах и отчаянно хотелось выпить.
- Потому что я дослужилась до лейтенанта, - ответила она. - К тому же все быстро схватываю. Как еще чернокожая девица может сделать карьеру, если с мозгами у нее не все в порядке?
Он взглянул в ее чудесные темные глаза.
- Ну, еще она может ознакомить со своим докладом политиков. Передать его защите до того, как покажет следствию.
Она потупила взор.
- Вы считаете, что я это сделала?
- Я знаю, что это так, Свид.
Она села в автомобиль.
- Ты неплохой парень, Броуди. Мне говорят, что ты практически герой.
- Нет, это мой сын.
- У тебя тоже неплохо получилось. Теперь уж быть тебе начальником полиции до конца своих дней, если пожелаешь. Можешь не сомневаться.
Он уж было захлопнул дверь, но вновь наклонился к ней.
- Что ты этим хочешь сказать?
Она усмехнулась.
- В нашей конторе один парень очень бы хотел занять твое место. Зовут его сержант Паппас. В следующий раз, когда понадобится баллистическая экспертиза, которую не нужно никому показывать, ты уж лучше принеси все улики мне. Без чужой помощи. Прямо мне. Возле дежурного не останавливайся. Договорились?
- Будь я проклят! - удивленно выдохнул Броуди. Он крепко пожал ей руку. - Договорились.
Он проследил, пока она миновала Мейн-стрит и выехала на пятое шоссе округа. Ему показалось, что он помолодел лет на пять. Старая кровь вновь заиграла.
Ну уж, дудки! Дома у него была жена не менее привлекательная. Броуди сел в свою машину.
* * *
В доме было темно, и возникло ощущение, будто его предали. Он увидел, что Эллен стоит в комнате, где они обычно принимали солнечные ванны, и смотрит на воду. Он налил виски в стаканы и подошел к ней.
- Энди выздоравливает, - сообщил он жене.
- Чипу Чэффи сказал?
Он вздрогнул.
- Нет, а зачем?
- Тогда я ему позвоню завтра.
- Ну уж нет, я сам ему позвоню, - возразил Броуди.
- Я так и думала, - хихикнула она, пододвинулась ближе и взяла его за руку. - Между нами же ничего нет, Броуди. Просто...
- Просто на тебя больше уже никто так не смотрит?
- А ты откуда знаешь? - прошептала она.
- А я за тобой наблюдал.
- Я заметила.
Тогда он на нес взглянул так, как давно уже не смотрел, и постарался выразить в этом взгляде все свое чувство. А когда она получила сполна, сложил губы бантиком и поцеловал воздух.
- Вот теперь я на тебя смотрю, как полагается. Именно так. Правда?
- Дурачок ты, - сказала она. - Но знаешь... у тебя получается...
И они отправились наверх в спальную.
Эпилог
Несколько часов тюлень колесил по заливу в поисках матери. Уже не первый день он се не слышал и не чувствовал, но когда вошел в воду, что-то ему подсказало, что терять надежду не следует.
А теперь надежды не стало. Он прошел мимо волнореза, вспугнул стайку пикши, одну поймал и промазал, ловя другую до того, как пришлось всплыть.
Названивал буй Эмити. На нем возлежали тюлени из гавани, но они были взрослыми, а он слишком маленьким и слабым, чтобы взобраться туда.
Поэтому он еще проплыл вдоль волнореза, купаясь в лунном свете. Ему хотелось к своим сородичам.
Внезапно он занервничал. Его окружало нечто подобное тому, что когда-то напугало его мать, и внутренний голос подсказывал, что это грозило неприятностями.
Он нырнул.
В глубине это чувство было еще сильнее, и он тотчас всплыл. Направился к волнорезу, не зная причины, плыл очень быстро. Бил ластами по воде и правил хвостом. Когда он понял, что по воде плывет медленнее, опять нырнул.
Тюлень повернул голову и взглянул назад. Сзади что-то сверкнуло. Точная копия белой смерти, от которой бежала его мать. Он заработал ластами еще быстрее, чтобы поскорее добраться до камней. Почувствовал, что опасность его догоняет, нырнул глубже и приметил блеск белых зубов и черные глаза размером с блюдце.
Акула почти проскочила мимо, поранив ему живот и сорвав кусочек кожи с его правого ласта.
Энергии у тюленя заметно прибавилось. Он добрался до камней и выскочил наружу, ободравшись об острые выступы.
Долгое время он, тяжело дыша, лежал на скалах. Услышал тявканье неподалеку и поднялся повыше.
Это была крупная старая тюлениха. Она не была его матерью, но ему стало легче.
Через некоторое время он уснул.