– А вам не кажется странным, что преступник схватил дешевую видеокамеру, а не компьютерный планшет? Который и стоит дороже, да и находился ближе к нему?
– Мне трудно понять, как мыслит преступник, – не задумываясь ответил Яан. – И поставить себя на его место я тоже не могу.
– Да, я вас понимаю. А мне вот постоянно приходится этим заниматься.
– И что же вам подсказывает опыт?
– Пока он только ставит вопросы. Знаете что, на всякий случай, составьте мне подробное описание вашей поездки. С указанием всех мест, где вы побывали и где вели съемку.
– Вы полагаете, кого-то могла заинтересовать наша любительская видеосъемка?
– Господин Хууп, я не делаю преждевременные выводы, но стараюсь не упускать из виду любые, даже самые малозначительные детали. Собственно, в этом и заключается моя работа. – И это была истинная правда. На текущий момент. – Вы можете описать внешность похитителя?
– Я видел его только со спины, когда он с камерой в руках бросился бежать.
– А вы, госпожа Хууп? Вы, помнится, назвали его очень странным молодым человеком.
– Ну, мне он показался молодым, – кокетливо улыбнулась Марта. – На вид я бы дала ему лет тридцать или чуть больше. У него рыжие, коротко подстриженные волосы и очень странные зубы. Они как будто торчат вперед. – Марта подняла обе руки и резко выбросила пальцы. – Одет он был в серый клетчатый полуспортивный костюм.
– А почему вы назвали его странным?
– Походка у него была странная. Он шел, как по раскачивающейся доске. Казалось, ему стоит большого труда сохранять равновесие.
– Однако ж убежал он быстро, – ворчливо заметил Яан.
– Да, очень быстро, – согласилась Марта.
– Проворен, как обезьяна! – сжал руку в кулак Яан.
Он был возмущен.
А я – озадачен.
Глава 3
Марта Хууп дала исчерпывающее описание злодея. Настолько, что я мог назвать его имя с уверенностью в сто двадцать три процента. Поэтому вместо того, чтобы идти в службу безопасности ГУМа и просматривать там записи камер наблюдения, надеясь опознать преступника, я отправился в «Дыру».
«Дыра» – это трактир, расположенный неподалеку от ГУМа, на Никольской. Хозяин трактира Виктор Петрович Полутруп. Многие считают, что Полутруп – это кликуха такая. На самом деле это его настоящая фамилия. Во всяком случае, сам Полутруп так утверждает. И даже рассказывает историю, откуда такая взялась. Если верить Витьке, то некий его далекий предок, будучи крепостным крестьянином, стащил у барского детеныша учебник арифметики. Читать Витькин предок мало-мальски умел, потому как барин у него был прогрессивных взглядов и нанял специального учителя всех своих крестьян грамоте обучать. Ну, может, конечно, что и не всех, а некую выборочную, экспериментальную группу, чтобы посмотреть, насколько проще будет с грамотными крестьянами дело иметь. А может, и наоборот. Но факт тот, что Витькин далекий предок, освоив грамоту, взялся грызть каррарский мрамор арифметики. И так его эта самая арифметика пробрала, что он принялся строить собственные научные, как он полагал, умозаключения. Когда ж барин про то прознал, он велел привести к нему этого шибко грамотного пейзанина. И попросил, а может, и потребовал, чтобы тот поделился с ним своими теоремами. И Витькин предок поведал барину следующее. С помощью знаний азов математики он легко и, что самое главное, вполне непротиворечиво доказал, что живой человек – это то же самое, что и мертвый. Логика была следующая. Сначала Витькин предок спросил у барина, согласен ли он с утверждением, что полумертвый это все равно, что полуживой. Барин, подумав, согласился. Арифметика же, продолжил многомудрый Витькин предок, учит нас тому, что ежели половинки двух целых чисел равны меж собой, так и сами числа также окажутся равны. Ну, а ежели так, то выходит, что мертвый равен живому. Барин долго смеялся, решив, что грамотный крестьянин ловко над ним подшутил. А закавыка была в том, что Витькин предок и не думал шутить. Он все это серьезно говорил. С тех пор барин стал звать Витькиного предка Полутрупом. А заодно с ним и остальные. Прозвище крепко прилипло ко всему роду будущих Полутрупов и со временем стало фамилией.
Вот такая история. Врал Витька или нет – кому какая разница. Главное, все знали, что спорить с Витькой по этому вопросу не стоит. Полутруп, когда заводится, в раж входит, совсем дурным делается и черт знает что наворотить в таком состоянии может. Говорят – опять же, только что говорят! – что одному из особо настойчивых спорщиков он просто взял да и воткнул в глаз вилку. Кто-то ставит под сомнение достоверность сего события. Я же, зная Витькин норов, не стал бы исключать и такой вариант исхода спора.