– И все?
– Да.
– Не врешь?
– Когда я вам врал, Вячеслав Семенович?
– Всегда, везде и повсюду.
– Нет, только в особых случаях.
– А сейчас?
– Сейчас мне нечего скрывать, – я снова подумал, ангел его забери, о трупе Макака. – Ничего не значащее дельце. Я взялся за него только потому, что других не было. Чтобы форму не терять.
– О форме, значит, заботишься? Как спортсмен?
– Скорее, как артист.
– И что, артист, нашел ты камеру?
– Пока нет.
– Почему?
– Видите ли, есть проблемы…
Проблема номер один – вор зарезан неизвестным, забравшим, по всей видимости, камеру.
– Ты, Каштаков, не финти. Ты же меня знаешь – мне нужны точные ответы.
– Я еще не вышел на след похитителя.
– Где и когда этих эстонцев обокрали?
– Вчера, примерно в полдень, в ГУМе, у фонтана.
– Каштаков, ты меня дуришь, – с укоризной цокнул языком полковник Малинин.
– Никак нет, господин полковник!
– В ГУМе, у фонтана, на глазах у сотен свидетелей у туристов стащили камеру, и ты не можешь найти этого урода? Не верю!
Тоже мне, Станиславский выискался.
– Верьте иль не верьте, господин полковник, да только так оно и есть.
– Ну, ладно, Каштаков. – Малинин, видимо, решил мне поверить. Не на все сто, конечно, но процентов на пятьдесят пять я его убедил. – Держи меня в курсе этого расследования. Как будут новости, тут же сообщай. Понял?
– Понять-то я понял, да только хотелось бы знать, где тут собака зарыта?
– Какая еще собака?
– Я хотел сказать, что мне не понятно, почему НКГБ проявляет интерес к обычной, я бы даже сказал, вполне заурядной, мелкой краже?
– НКГБ всем интересуется. Вот так-то Каштаков. Работа у нас такая – родину защищать. Бывай, Каштаков!
Я нажал кнопку отбоя и в задумчивости покрутил коммуникатор в руке.
НКГБ проявляет повышенный интерес к пожилой эстонской паре. Яан и Марта Хууп. С чего бы вдруг? Чекисты следили за ними и знали, что Хуупы побывали в моем агентстве. Но при этом они не знали, что у супругов вчера стащили видеокамеру. Из всего этого я пока мог сделать только один вывод – к смерти Макака чекисты не причастны.
Я снова включил коммуникатор и набрал номер Лои.
– Лоя, это я.
– Да?
– Проверь, пожалуйста, самым тщательным образом супругов Хуупов, что побывали у нас сегодня. Узнай о них все, что сможешь.
– В чем дело, Дима?
Ага!
Я уже не Каштаков, а Дима!
План Гамигина в действии!
– Их пасет НКГБ.
– Точно?
– Я только что разговаривал с полковником Малининым.
– Понятно.
– Все. Я скоро буду. Пока.
– Будь осторожен.
Не «целую», конечно, но все равно неплохо. Она обо мне беспокоится.
Я вернулся в комнату.
Полутруп и его водила все так же молча стояли над телом Макака, который был похож на муху, завязшую в вишневом варенье.
– Собери всю свою шпану и допроси с пристрастием, – сказал я Витьке. – Разузнай все что можно о Макаке. Распиши мне по минутам весь его вчерашний день. Куда он отправился после того, как умыкнул у туристов камеру? С кем встречался? О чем разговаривал? Может, удастся узнать, куда он дел эту камеру. Хотя в этом я сильно сомневаюсь. Сдается мне, что Макак не по собственному почину решил камеру умыкнуть. Кто-то заказал ему эту работу. И так заказал, что Макак не смог отказаться. Как по-твоему, он был алчен или азартен?
Витька озадаченно потер ладонью подбородок и глубокомысленно изрек:
– Это смотря в каком смысле.
– Да в каком хочешь.
– В карты он любил играть. В домино тоже. Считал, что здорово играет, из-за этого зарывался и частенько проигрывался. От денег тоже никогда не отказывался. Только все, что имел, быстро проматывал. Сам видишь, как жил.
Витька коротко взмахнул рукой, демонстрируя разгромленную квартиру.
– Значит, ему могли посулить большую сумму денег.
– А вместо этого зарезали?
– Его бы убрали в любом случае. Он был опасен, как свидетель, знавший заказчика.
– Так, может, лучше и не соваться в это дело?
– А что ты Соломону скажешь?
– Скажу, что Макак сам себя порезал… А туристам этим заплачу, чтобы молчали. Хорошо заплачу.
– Им нужны не деньги, а память.
– Отлично, я куплю им новый тур в Рай и Ад! Лучшие отели, VIP-зона! И камеру классную подарю. Чтобы снимали, сколько влезет. Дмитрий Алексеевич, вы только договоритесь с ними. Я на все согласен. В разумных пределах естественно.
– Ладно, посмотрим, что тут можно сделать. Но ты мне все же информацию о Макаке собери. И не тяни с этим.
– Сегодня же все сделаю! – радостно пообещал Витька.
Блекло-голубые глаза Полутрупа загорелись надеждой.
Сказать по чести, мне и самому не хотелось лезть в это дело, к которому НКГБ проявлял странный, я бы даже сказал, противоестественный интерес. И чьи еще интересы могли тут схлестнуться, оставалось только гадать. Да, в принципе, одного НКГБ довольно, чтобы резко перестать думать о паре пожилых эстонцев, об украденной у них видеокамере, а заодно и о причинах, побудивших неглупого, вроде, вора Макака пойти на такое. Полагаю, мне удастся убедить супругов Хууп принять щедрое предложение Полутрупа. Но для начала мне нужно было потянуть время. До тех пор, пока Лоя не передумает уходить из агентства, она должна быть уверена, что мы ведем серьезное расследование. Значит, я должен делать все как обычно.
Глава 5
Витька Полутруп подкинул меня до ГУМа.
В магазине я сразу поднялся на третий этаж, где располагалась служба безопасности. Здесь я был частый гость, поэтому без лишних вопросов и проволочек меня пропустили в комнату видеонаблюдения.
На двух рядах тусклых мониторов размеренно, плавно текла повседневная жизнь супермаркета. Как будто весь огромный магазин оказался сложен, плотно упакован, перекодирован и заперт в маленькой комнатке. Широкие, натруженные зады охранников с профессиональным усердием давили маленькие, круглые сиденья вращающихся стульев.
– Смотрите-ка, кто пришел! – приветствовал меня усатый Толян.
– Опоздал! Порнушка закончилась! – поддержал его лысоватый Серж.
ГУМ был одним из многих мест в Москве, где с моими клиентами постоянно случаются какие-нибудь несчастья. Как правило, с ними легко удается разобраться, если внимательно посмотреть видеозапись с места происшествия. Поэтому я старался поддерживать приятельские отношения с охранниками, занимающимися видеонаблюдением. Интересовался успехами детей в школе. Дарил подарки на праздники и дни рождения. А в случае, если помощь охранников оказывалась действительно полезной, расплачивался по установленному тарифу. Это называется «взаимовыгодное сотрудничество».
– Мне нужна вчерашняя видеозапись. Место – открытая блинная возле фонтана. Время – с двенадцати тридцати до тринадцати.
Охранники как-то странно переглянулись. Как будто молча советовались, стоит ли мне говорить то, что им известно, или же лучше промолчать.
Я сделал вид, что ничего не заметил.
– Ну, так что? Поможете?
– А что там произошло? – поинтересовался Серж.
– Обокрали моих клиентов.
Охранники снова посмотрели друг на друга.
– Вообще-то этой записи у нас нет.
– Как это нет? – удивился я. – Камера не работала?
– Незадолго до тебя явился чекист и забрал диск с этой записью. Сказал, что дело государственной важности. Даже официальную расписку оставил. – Толян сдернул со стола лист бумаги и протянул его мне. – Можешь посмотреть.
Вот оно как! Выходит, полковник Малинин зря время не терял.
Я сделал отрицательный жест рукой. У меня даже сомнений не возникло в том, что документ был настоящий.
– Так он забрал оригинальный диск?
– Я предложил ему сделать копию, но он сказал, что ему требуется оригинал.
– Точно, – подтвердил Серж.
– И другого варианта этой записи у вас не осталось?
– Нет, – с прискорбием развел руками Серж. – Зато есть много других.
– Мне нужна именно эта.
– Очень нужна? – хитро так прищурился Толян.