Дед икнул и выдержал паузу.
- А вот пить - всегда пили. Вон, гляди туды, - он махнул рукой в сторону огорода, где две пятнистые толстобокие козы наглым образом обносили соседские кусты смородины.
Собеседник, что так и не решился залить в себя содержимое стакана, осторожно обернулся. Козы как по команде повернули бородатые морды в сторону стола, лениво мекнули и принялись за смородину с новой силой, гремя колокольчиками на ошейниках.
- Прижмет, и на козлином дерьме выгоним! - тряс кулачищами дед. - Староста гавно пока еще не отбирает!
Старик засмеялся, сотрясая своим грузным пузом посуду на столе. Кепка на макушке держалась каким-то божественным чудом.
- Выпьем, облизнемся, протрезвеем и снова выгоним! И не хуже этой будет, дружище! Дед дает гарантию!
- Даже не сомневаюсь, - собеседник хрюкнул и наконец-то опрокинул в себя содержимое грязного стакана. Проглотил и тут же зажмурился на мгновение, икнул и быстро-быстро, словно земля под ногами раскалилась докрасна, застучал маленькими черными подкованными копытцами, выбивая густое облако пыли.
Старик мгновенно поменялся в лице - взгляд в один миг стал серьезный и собранный. Скинул кепку, утер потный лоб, отодвинул тарелки и, перевалившись через стол, попытался заглянуть собутыльнику почти в пятак.
- Ну, как, чертяга рогатая? Хорош первачок? Дернуло внутри, зачесались потроха, да? Не молчи! Похвали деда! Тяжело что ли?
Дедуля бесцеремонно издевался над страдальцем, не забывая разливать по второй:
- Ты закусывай, закусывай, а то пять минут и в крыжовник загремишь. По себе знаю. Меня бабка - кстати, она сейчас у старосты в избе на собрании, стерва косоглазая - пару раз в кустах находила, потом рассказывала, что спал аки младенец в люльке. Так со двора сперва гусей покрали. Пять штук. А потом и топор с лопатой утянули. Совет собирали, хаты осматривали, сарай прошерстили - пусто. Будто, кто специально упер.
Дед загрыз луковицу и продолжил:
- Ай! Специально и уперли, прихвостни старостины! Сам виноват. Я ж тогда по пьяни орал на всю деревню, что староста мне не указ, совет - не власть, а только церковь - вот мой храм и мой чертог. За что и поплатился. Ироды! До сих пор не нашел. Пусть им пусто будет. Три двора и два вора...
Агонию собутыльника дед, казалось, не замечал.
Жадно хватанув воздуха, черт, наконец, пропищал:
- Господи, что это за жидкость такая? Откуда святая вода в ней?
- Господа вспомнил, тварь бесовская! - расхохотался дед и наполнил свой стакан. - Вот это тебя скрутило!
Рогатый натурально прослезился, вскочил со стула и схватился волосатыми корявыми руками себе за горло. Маленькие черные глаза-пуговки в одночасье стали похожи на два огромных блестящих медяка, черный бархатный пятак раздулся, смахивая на спелую фиолетовую сливу. Подковы на копытцах раскалились докрасна.
- Ты чем меня опоил, старый пень? Отвечай! Сейчас же отвечай! - голос у лукавого изменился, захрипел, засвистел, тугой кашель вырвался из его грудной клетки вместе со стонами и мольбой! Хвост с маленькой пушистой кисточкой на конце стрелой взмыл вверх, а рога, прятавшиеся доселе в копне черных кучерявых волос, в одно мгновение выросли и загорелись ярким синим пламенем.
- Воды! Дай воды! - черт уже истерично верещал, мотыляя головой из стороны в сторону, хлопал козлиными ушами по щекам, будто собираясь силой выбить из себя выпитое.
- Дай воды, проклятый! Помру же сейчас! Издохну!
- Ты? Помрешь? Да помирай, ради Бога, - старик довольно резво опрокинул еще стакан в себя, не закусывая, и смачно сплюнул в сторону беса, - а я еще поживу, рано ты за мной пришел, черт, рано! Так пусть и запишут на твоем надгробии! Пока старосту не заберете, я вам, чертям хвостатым, не дамся, так и знай! Пускай следующий сперва гада этого оприходует, тогда и я к вам с распростертыми рвану! Прихвачу, правда, пару бутылок, чтоб первое время не так грустно жилось.
Взметнувшись юлой и блеснув яркой молнией, черт растворился в воздухе, оставив после себя тяжелый сладковатый запах гари и темно-зеленое мутное облако.
Дед заглянул под стол и растянулся в довольной улыбке.
Под скамейкой на земле лежали две блестящие крохотные подковы, испускающие в небо две тонкие дымные струйки.
Следующий же порыв ветра разнес остатки внеземной сущности по окрестным огородам. Почуяв недобрый дух, козы встрепенулись, огляделись и тихо заблеяли.
- Прав оказался отец Афанасий. Чем черт не шутит, хех! - старик ухмыльнулся, закупоривая спасительный сосуд кукурузным кочаном. - Самогонка на святых сапогах действительно чудесная вышла, надо бы еще чего нового придумать.
Дед живенько опрокинул стакан, ловко спрыгнул с табурета, голыми руками подхватил еще горячие подковы, и с деловым видом примостил новенькую пару на сук. Те дружно звякнули и затихли.