Он был очень недоволен, когда узнал, что я получаю неплохие деньги за то, что веселюсь вместе с волком, которого он до икоты боится, и пытался завалить меня грязной работой. И каждый раз, когда он видел, как вожак стаи помогает мне со всеми делами, и при этом я не загибаюсь от усталости, а лишь смеюсь и болтаю.
Себастьян очень злился каждый раз, когда я гордо подняв голову проходила мимо него, а следом за мной опасно скалясь проходил Нотт, громко цокая по холодному мраморному полу. Злился, но слишком боялся, что бы подойти хоть к кому-нибудь с претензиями.
Подошел бы он ко мне, так Нотт его тут же припугнул бы, громко клацнув зубами прямо перед носом вредного дворецкого. Подошел бы к хозяину, так тот бы его просто прогнал, не обращая внимание на запрет. Ведь все официально, по разрешению самого Тригариана.
- Подождет. Остальные и без тебя прекрасно справятся. Единственное, что за тобой останется – уход за волками.
Ну, тут мне не чего было возразить. Все волки милые и добрые, хоть и опасные. С ними так же можно поговорить, и уверена, я прекрасно буду понимать их речь. Что-то мне подсказывает, что голоса, изредка появлявшиеся в моей голове, это голоса стаи.
- Еще вопросы есть? – Строго спросил Тригариан и сверился с часами.
- Нет. – Робко сказала я.
- Тогда мне пора. Остальное оставляю на тебя, Нотт. Если будут еще вопросы обращайся к Нотту. – Это уже было сказано мне.
Резко развернувшись, Тригариан вышел из моей маленькой комнаты. Я переглянулась с волком и немного приободрившись спросила:
- С чего начнем, учитель?
- Пожалуй, с самого начала. – Произнес тот, и важно встав начал толкать меня к ванне, - Научу тебя ухаживать за шерстью!
Глава 4.
Шли недели. Быть перевертышем не так уж и плохо, как мне казалось. Я училась элементарным вещам, которым все перевертыши учатся с детства.
Первую неделю я ни как не могла избавиться от хвоста и ушей. Да-да! Когда я взглянула в зеркало, то увидела, что у меня еще и уши волчьи! Я долго психовала по этому поводу, нервничала. Старалась не попадаться на глаза остальным жителям замка, так как не боялась увидеть в их глазах презрение.
Но все шло как по маслу. С большим трудом я таки смогла почувствовать в себе какую-то магию и избавилась от всего, что напоминало во мне зверя. Обостренные чувства беспокоили меня все меньше, я к ним привыкала. Иногда слух или зрение помогали мне в мелких ситуациях.
Например, однажды близняшки потеряли свои кошельки с деньгами. Откуда у них эти деньги и как умудрились я не знала, да и не хотела знать. Не мое это дело. Они не просили меня о помощи, я сама решила найти их пропажу. И у меня получилось. Правда, тогда же я поняла, что вещи им не принадлежат. Я ожидала увидеть маленькие мешочки, где собраны несколько серебряных монет. Но это были толстые мешки, а сумма в них была более двух ста золотых.
Поговорив с девчонками я выяснила: они собирали эти деньги уже три года, воровали по чуть-чуть у хозяина, когда прибирались в его комнате или стирали вещи, а он эти деньги из карманов забыл вытаскивать. Сначала я хотела все рассказать Тригариану, но потом кое-что осознала: в этом доме ничего не делается без его ведома. Он наверняка в курсе того, чем занимаются девочки. И тогда возникает один вопрос: почему он не против?
Вопросов о хозяине замка, его необычном поведении и противоречии его поведения становилось все больше.
Он всегда холит хмурый, отстраненный, злой, а иногда и властный. Отдает четкие, иногда даже жестокие приказы. Суров, и ему совершенно плевать, что мы думаем. Главное, что бы выполняли свою работу. Но иногда он другой. Словно все, что он делает, это доя нас. Лишь бы долг по скорее выплатили, лишь бы не страдали, лишь бы нам было в этом замке комфортно и хорошо. И я не понимала, что творится у него в голове, как и не понимала, зачем ему все это. Но я решила узнать все. В конце концов мне интересно, да и заняться чем будет.
Но больше всего мне начало нравиться то, что я стала понимать, что мне говорит Нотт. Мой лохматый друг стал отвечать на мои реплики. Я не просто
рассказывала ему о чем-либо, пока работаю. У нас был диалог. И это радовало меня больше, чем все остальное.
Вторая неделя мне запомнилась только одним случаем: в доме был гость. Для меня, впрочем, как и доя всех других, это было настоящим шоком. По словам Себастьяна, он еще ни разу не видел, что бы кто-то смог спокойно прийти в этот дом и спокойно уйти. Но, если другие не имели понятия, кто же этот гость, то я прекрасно знала. Да этого мужчину знает весь наш мир! Это бил новый повелитель тьмы.