Ещё раз подчеркнём, что автоматика, управляющая экспрессией, способна принимать решение экспрессировать тот или иной ген, руководствуясь очень широким спектром стимулов. Поскольку, как мы утверждаем, эта автоматика находится на программном уровне — т. е. не в теле, а в душе — то и стимулы, на которые реагирует эта автоматика, также имеют чисто программную природу, и, таким образом, эти стимулы могут отражать различные тонкости в состоянии не только тела, но и души. Вот почему экспрессия некоторых структурных генов может запускаться эмоциями, чувствами и даже мыслями.
Впрочем, самыми обычными рычагами экспрессии структурных генов являются, конечно, запланированные реакции автоматики на концентрацию тех или иных веществ. Эти реакции не имеют ничего общего с «чисто химическим» механизмом управления, который подвержен незапланированным случайностям. Ведь невозможно гарантировать того, что какое-либо новенькое вещество вдруг не окажется сильным регулятором экспрессии тех или иных генов. А на практике это означало бы, что системы, автоматически поддерживающие физико-химические параметры организма в пределах нормы, постоянно растрачивали бы энергию на ликвидацию последствий незапланированного управления экспрессией. Допущение таких растрат свидетельствовало бы о неразумно организованном управлении. Но в здоровом организме, как известно, таких растрат нет: экспрессия управляется изумительно разумно, безо всякого химического произвола. Значит, она действительно управляется с более высокого уровня, чем химический, и мы указываем, откуда идёт это управление: из специально разработанных пакетов программ.
Программисты-экспрессионисты не зря старались!
Центральная догма генетики гласит, что носителем всей наследственной информации биологического существа является его геном. Сие означает, что те или иные последовательности нуклеотидов в ДНК кодируют все самые разнообразные признаки облика, анатомии и физиологии этого существа. Если гены, кодирующие эти признаки, действительно существуют, то следует чётко понимать, что эти гены не являются структурными. В самом деле, структурные гены задают первичные структуры белков, а гены облика, анатомии и физиологии отвечают за более высокие уровни организации живой материи, а именно — какой организм выстраивать из имеющихся белков, и как этот организм должен функционировать.
Непосвящённому может показаться странным, но по поводу этих генов научное сообщество соблюдает какой-то заговор молчания. Вот структурные гены — это другое дело: про них столько наговорят, что тошно станет. А про остальные гены — молчок, да и только. Хотя даже детям известно, что взаправду происходит наследование тех признаков, которые, якобы, кодируются этими замолчанными генами — включая карие глазки, вздёрнутый носик, ямочку на подбородочке и многое-многое другое. С чего же науке помалкивать про эти гены?
А вот с чего. Каким образом записана генетическая информация в структурных генах — это науке известно: генетический код задаёт соответствия между триплетами нуклеотидов в ДНК и аминокислотами в молекуле белка. Но каким образом записана генетическая информация в генах облика, анатомии и физиологии — это науке неизвестно, хотя она и каркнула на весь мир о том, что геном человека, якобы, полностью расшифрован. «Ищут давно, но не могут найти»: каким же образом цепочки нуклеотидов приводят в итоге к тем же карим глазкам или вздёрнутому носику? Что при этом представляет собой генетический код? Да и есть ли этот код вообще?
Последний вопрос — очень интересный; а возникает он при попытках сопоставить информационную ёмкость генов с теми объёмами информации, которую гены должны на себе нести, чтобы кодировать те или иные признаки. Информационная ёмкость гена определяется количеством информации, описывающим его структуру — на уровне последовательности нуклеотидов. Результирующая ёмкость описывается в терминах традиционных единиц информации, т. е. в байтах. Язык байтов можно также применить для описания превращений молекул при биохимических реакциях. Какую же длину должен иметь ген, чтобы его информационная ёмкость соответствовала объёму молекулярных метаморфоз, происходящих даже при не очень длинной цепочке операций, требуемых для биосинтеза пигмента или витамина? Ген построен всего из четырёх информационных элементов, а описываемые им молекулы — из гораздо большего числа информационных элементов; ген одномерен, а те молекулы — многомерны. У них несоизмеримо больше информационных степеней свободы, чем у гена. Поэтому длина гена, информационно соответствующая цепочке молекулярных метаморфоз, должна быть нереально большой. Но ведь это ещё не всё: мы знаем, что эти метаморфозы сами собой не происходят — ими нужно управлять! Потребуется ещё десяток ферментов, которых придётся синтезировать матричным способом, причём — под контролем программ, управляющих экспрессией соответствующих структурных генов… Результирующий объём информации окажется настолько огромен, что он на многие порядки превысит информационную ёмкость гена любой разумной длины. И если уж при «кодировании» физиологии ёмкость генов оказывается катастрофически недостаточной, то что же говорить о «кодировании» облика и анатомии, при котором число информационных степеней свободы возрастает ещё больше?