***
Переход порталом много времени не занял, так что уже к обеду Сноу вновь очутился в портовом городе Нербис. Раскаленный воздух искажал очертания предметов и домов, и они будто плавились под беспощадным солнцем. Казалось, что городок, обычно людный, вымер в знойные полуденные часы, а его люди и животные растворились в спасительной тени пыльных навесов и выцветших строений. Лишь изредка откуда-то издалека доносилось ленивое шипение ящеров и жалобные вскрики драконов. В этот раз Сноу не стал привлекать внимание своим видом, ради соответствия легенде переодевшись на местный манер - ведь именно так бы оделся изучающий местную природу натуралист.
Мужчина в балахоне из плотного серого хлопка с замотанным белой тканью лицом лениво слонялся по улицам, пока не завернул в один из местных кабаков. Есть в такую жару не хотелось, но нужно было привести мысли в порядок и выработать план действий. Сноу уселся за первый попавшийся стол и попросил принести ему холодный чай – местный традиционный напиток. И если в Гласиеме все пили обжигающе горячий ароматный черный чай, то санхи предпочитали чуть кисловатый, насыщенного рубинового цвета настой с позвякивающими в стакане кусочками льда. Откуда они его тут брали - большой вопрос. Впрочем, ему как потребителю было все равно – освежает, и ладно.
Пока не принесли вожделенный высокий бокал, по стенкам которого стекали прохладные капли, мысли в голове профессора Сноу витали ленивые и вовсе не относящиеся к делу. Однако пришлось их оставить и всерьез задуматься о том, что же ему предпринять в сложившейся ситуации. Вайпер - не тот противник, к которому можно относиться спустя рукава, поэтому его лучше переоценить, чем понадеяться на случайную слабость. К тому же маг был очевидцем тому, что крыса-Вайпер тоже владеет магией, и очень сильной магией, а еще когортой охранников и приспешников, которые не захотят лишаться своей кормушки. Опять же неизвестно, где он сейчас скрывается, а напрашиваться на встречу, как в прошлый раз – не вариант. Нужно было самому застать этого дельца врасплох. Похоже, первоочередной задачей снова была встреча с Гилти. Глядишь, он и подскажет, где находится крысиная нора. Остановившись на этом, Сноу допил остатки напитка из бокала, расплатился и направился нанимать транспорт.
На этот раз поиски затянулись, и своего приятеля Сноу обнаружил лишь к исходу третьего дня - в непотребном виде, пьяного и валяющегося в какой-то сточной канаве. Хорошенько встряхнув объект своего поиска за шиворот, Сноу с досадой понял, что сегодня от этой старой развалины вряд ли можно добиться информации. Остановиться пришлось в первой попавшейся ночлежке - на приличный постоялый двор Сноу с таким грузом даже к порогу бы не подпустили. Сбросив не подающего признаков жизни Трея на пыльный тюфяк, Кайл опустился на соседний, пристроил спину в угол и сложил руки на груди. Выспаться в таком месте не удастся – стоит только сомкнуть веки, как кто-нибудь из «спящих» попытается если уже не прирезать, то ограбить точно. Ночлежка представляла собой большой барак с основательно подгнившей соломенной крышей, сквозь дыры в который просматривалось ночное небо. Вонючие тюфяки лежали на утоптанном песке почти вплотную друг другу, так что ночью можно было запросто получить в глаз от соседа. Отхожее место располагалось тут же в углу, рядом с дверью, так что к амбре, исходившему от немытых тел, примешивался еще и весьма характерный запашок. И за все это бралась неоправданно высокая плата, но, даже несмотря на нее, отбоя от желающих тут переночевать явно не было.
Трей очнулся ближе к рассвету, жестоко терзаемый иссушающей жаждой. Кайл понимающе хмыкнул, глядя на вскочившего с выпученного глазами Гилти, пытающегося понять, где он, и в какую сторону нужно ломиться, чтобы раздобыть вожделенный стакан воды.
- Держи! – окликнул он, одновременно бросив в своего знакомого небольшой флягой.
Гилти с жадностью припал к горлышку сосуда, в то время как Сноу с интересом его разглядывал. За месяц с небольшим давний знакомый словно успел свалиться на самое дно жизни, хотя и в прошлый раз казалось, что дальше просто некуда. Руки знакомца тряслись с похмелья, седые волосы и борода были всклокочены и, судя по виду, там вполне могла обитать какая-нибудь живность, щеки и глаза ввалились, а морщинистая кожа обвисла, будто намеревалась стечь с лица – зрелище было удручающее. Трей пил жадно, большими и шумными глотками, едва не давясь, но с каждым новым глотком взгляд мужчины принимал все более осмысленное выражение, и даже цвет лица на глазах переставал быть желтовато-серым, как дешевая папиросная бумага.